"Иван Щеголихин. Снега метельные " - читать интересную книгу автора - Соня, вам сейчас трудно, я понимаю, но все-таки надо верить людям, не
все подлецы, не все негодяи. - Я знаю... И снова молчание, снова взгляд в сторону, в даль и прежний отрешенный вид. - Соня, а книги вы читать любите? - Да... - Устанет человек, измотается, в беду попадет, а как возьмет в руки толковую книгу, сразу выпрямляется, начинает лучше думать о жизни, и новые силы к нему приходят. С вами так бывало? - Всегда, - она впервые скупо улыбнулась. - А что вы читали в последнее время, если не секрет? - "Замок Броуди". - Она посмотрела на Николаева, почему-то решила, что он не знает про такую книгу, и, чтобы не смущать его, на всякий случай пояснила: - Одного английского писателя. Мало известного. Николаев оценил ее добрые намерения. - Кронина, - сказал он. - У него есть интересный роман "Цитадель". Про "Замок Броуди" я только слышал, но не читал. Ну, а вы, значит, находитесь под впечатлением, только-только прочли. И что вам особенно понравилось? - Особенно? - переспросила она и пристально, изучающе посмотрела на Николаева. - Особенно вот это: "А поезд с невообразимой быстротой, как ракета, описал в воздухе дугу, прорезал мрак сверкающей параболой света и беззвучно нырнул в черную преисподнюю воды, точно его и не было! ...В тот самый миг, когда первый слабый крик его сына прозвучал в хлеву ливенфордской фермы, его изувеченное тело камнем полетело в темную бурлящую До самого Камышного они молчали. V Ночь прошла спокойно. Женя не отходила от старика гипертоника, у которого был приступ стенокардии. На его багровой шее вздулись вены, его стоны пугали Женю, К полуночи, после трех таблеток нитроглицерина, старик кое-как успокоился. Женя прилегла на кушетку. Ночью, в тишине, в минуты относительного покоя ее всегда тянуло хотя бы кратко, наспех, но подвести итоги, выровнять свою жизненную линию, если она вдруг заколебалась, укрепить ее. ...В Камышный она приехала в конце июля, сразу после окончания медицинского училища. Сколько было волнений у папы с мамой, когда они ее провожали на целину, никто никогда не узнает. И тем более никто не узнает, каково было самой Жене в одиночестве оказаться в незнакомом поселке. Первые ночи она вообще не спала почти. Ее поселили в пустом общежитии МТС - все были на уборке, и ночью не к кому было бежать за помощью, если, не дай бог, что-нибудь случится. С наступлением темноты еще назойливей гудели моторы, машин, самых разных, становилось в два раза больше. Непривычная к новой обстановке, Женя засыпала только глубокой ночью и часто просыпалась в страхе - ночной сумрак комнаты вдруг пронизывал страшный белый столб света с улицы. Это проходили мимо автомашины. Ослепительные пятна фар медленно, колдовски продвигались по стенке, и видно было, как наспех, жиденько она побелена, затем срывались в темноту, словно обрубленные. Пахло бензином, |
|
|