"Натан Борисович Щаранский. Не убоюсь зла" - читать интересную книгу авторасвоего состояния.
Это слово - "рассстрел" - станет ключевым в последующие недели допросов. Черныш будет часто произносить его, напоминая о том, что ожидает меня в самом близком будущем. Я попрошу, чтобы мне выдали в камеру мой ивритрусский словарик, - следователь удивится: - Зачем он вам, ведь при таком поведении вас все равно рассстреляют. Когда после неудачного визита Вэнса в Москву в конце марта Брежнев выступит с очередной антиамериканской речью, Черныш сошлется на его авторитет: - Читайте, ведь тут черным по белому написано: мы не допустим вмешательства в наши внутренние дела, американцам вас от рассстрела не спасти. И в то же время он на каждом допросе настойчиво пытается хотя бы чутьчуть продвинуться вперед, любым способом потеснить меня с моей позиции. - Ну хорошо, давайте поговорим только о письмах и обращениях в советские организации. Что, когда и куда вы передавали? Я ведь должен это знать, чтобы запросить копии ваших материалов. Подумав, я решаю, что об этом имеет смысл говорить: есть ли лучшее доказательство открытого характера наших действий и составленных нами документов? Я рассказываю о встречах с министром внутренних дел Щелоковым и с представителем ЦК КПСС Ивановым, перечисляю бумаги, врученные им. Черныш внимательно слушает меня и аккуратно все записывает, но, тем не менее, ни документов этих следствие не запросит, ни о встречах не упомянет - это не в их интересах. Затем следователь спрашивает, кто именно эти документы готовил, и я опять отказываюсь отвечать на этот вопрос. другой стороны: - Вы считаете, что ваши обращения, переданные на Запад, не преследовали преступных целей. Допускаете ли вы, что иностранцы могли их использовать в таких целях без вашего ведома? - Не допускаю. Открытая информация о нарушениях в СССР прав человека не может быть использована в преступных целях. Если все, о чем мы писали, правда, то гласность - лучший метод борьбы с беззаконием; если ложь, то публичное обсуждение - самое подходящее средство опровергнуть ее. - Были ли с вашей стороны попытки передавать информацию за границу иными способами, кроме указанных? Здесь надо быть осторожным, помня о принципе: не лгать, но и не помогать им. - Повторяю, что вся информация, которую я передавал иностранцам, предназначалась только для открытого использования, для привлечения снимания мировой общественности к нашим проблемам. Он формулирует тот же вопрос иначе, я повторяю свой ответ. Это лишь несколько из типичных вопросов первых недель, запомнившихся мне. Я както видел по телевизору, как лиса ходила вокруг свернувшегося в клубок ежа, время от времени осторожно трогая его лапой. Точно так же вел себя и следователь, повторяя одни и те же выпады и следя за моей реакцией: не притупилась ли она, не появились ли у меня признаки страха или расслабленности. Вопросов каждый раз немного: тричетыре. Протоколы первых допросов занимают всего пару страниц, но сами они продолжаются, как минимум, полдня. |
|
|