"Юрий Сбитнев. Прощание с Землей" - читать интересную книгу автора

растрогался до слез при встрече с дедом Карелиным.
Но бани у меня как-то в тот вечер не получилось, хотя и пар был
хороший, и веничек знатный, и воды предостаточно. Но не обретал я
легкости, задыхался, сердце не справлялось с жаром, туго и часто
пульсировала в висках кровь. Всего один раз похлестался веником, сполз с
полка, окатился студеной водой, вымахнул на волю и, повалявшись в снегу
(зима тогда легла рано, и к ноябрю лежали глубокие сугробы), в надежде,
что после этого станет легче, вернулся на полок. Но легче не стало, и я,
немного погревшись, отправился в предбанник.
- Ты чего, Кузьмич? - удивились ребята, зная мою страсть к сибирской
бане.
- Да что-то не впору нынче... Хватит.
- Ну гляди, а мы уж пожаримся.
- Жарьтесь.
Я быстро оделся, повязал голову полотенцем, концы его замотал вокруг
шеи и, накинув меховой кожух, вышел. Уже была ночь, понатыканные вразброс
семечки звезд тускло светились в морозном небе, луны не было, и снег лежал
пепельно-холодный, будто бы ненастоящий, как на картине. Подышав морозцем,
услышав, как унимается расходившееся сердце, как ток крови становится
привычно неощутимым, я поглядел на чистое, без торосов речное поле, на
темную живую глубину большой проруби - ребята специально вырубили ее для
банных утех, - подумал, что можно было бы возвратиться в баню, но все-таки
пошел но стежке к дому. Стежка, уже глубокая, косо бежала по склону на яр.
Идти было легко, я о чем-то задумался. Было тихо, но я не сразу различил в
однообразном поскрипывании снега под ногами другой скрип. Сверху от дома
кто-то спешил навстречу мне. Я пригляделся. Человек тот показался очень
знакомым, но в то же время мы никогда не встречались. Это странное
ощущение знакомства и уверенности в том, что мы никогда не встречались,
родило в душе потаенный страх и нежелание встречаться. Однако мы
сближались, и он, словно бы и не видя меня, шел уверенно, чуть вихлеватой
походкой, прижав под мышкой веник, а в другой руке помахивал дорожной
сумкой с эмблемой авиакомпании. Эта сумка в тот момент больше всего и
озадачила меня - точно с такой отправился и я в баню. Она и сейчас была у
меня в руке, а другой такой же - в том я готов был поручиться - не могло
быть не только в Чичуйске, но и по всей Сибири.
Я глядел на сумку и не видел владельца ее, но, когда мы сблизились, к
своему не скажу страху или ужасу, ни того, ни другого не было, к своему
какому-то неосознанному удивлению, когда понимаешь, что такого быть не
может, а такое есть, увидел в трех шагах от себя самого себя. Он шел на
меня с рассеянным, отрешенным и задумчивым лицом, с каким живу я все свои
недолгие городские месяцы. На меня шел я, двойник, до мельчайшей малости
повторяющий мой облик. И даже полотенце накручено на голову, только сухое:
ведь шел-то в баню.
Этот я или он не посторонился, и мне пришлось отступить в сугроб,
чтобы дать дорогу. Проходя мимо, он слегка улыбнулся одними губами, но
бледное, изнуренное лицо осталось недвижимым. И взгляд, глубоко
презирающий меня, скользнул холодно и будто бы обронился у моих ног. А я
стоял, растерянно глядя ему в спину, и было внутри так пусто, так
по-ночному студено и так ничего не хотелось, что пришло накоротке желание
лечь в снег и заснуть, утонуть в нем. Иногда мне кажется, что тогда я так