"Юрий Сбитнев. Прощание с Землей" - читать интересную книгу автора

и сделал и что все последующее совершал не я, а тот, встречный.
Проводив двойника взглядом и убедившись, что он вошел в баню, я
заспешил к дому, мало еще что соображая. Дед дремал за столом, накрытым на
двоих. Не знаю для чего, но я сразу же присел напротив и, подняв недопитую
стопку, опрокинул в себя, потом взял лежащий на тарелке надкусанный
соленый огурец и, нимало не брезгуя, закусил. Дед открыл глаза, ничуть не
удивился мне, тоже поднял недопитую стопку, выпил и сказал:
- Так вот что я тебе говорю. Иду, значит, дальше уже этак за Мининым
ключиком. Лешачий распадок, значит, миновал...
Дед рассказывал какую-то прерванную нечаянным сном историю, а я
отчетливо ощутил, что сижу на лавке, согретой до меня долгим сидением.
"Выходит, дед пил с тем, встречным", - подумал и решил, что
просто-напросто схожу с ума.
- Дед, вот ты все знаешь. Скажи, как люди с ума сходят?.. - прервал я
вопросом его рассказ.
Дед, ничуть не обидевшись, замолчал. Сообразил что-то и ответил:
- А очень просто. Однако, у кума затек был. Сидели, сидели кумпанией,
а он вдруг как зальется, как заплачет. Сошел... Разом, как с резьбы.
- А без плача можно?
- Очень даже просто. Был и такой идентичный случай - баба одна в
Киренском увидела белого мерина, будто он к ней в постелю лезет, и разом с
резьбы.
Это уже по состоянию мне ближе.
- А не слышал, чтобы кто-нибудь сам себя встречал?
Дед задумался:
- Это, парень, материя высокая. У нас поручик в полку был, дак тот,
как напьется, обязательно себя встретит. И вежливо так, полным званием и
именем-отчеством себя величая, разговаривает. Это материя высокая, с
нервной деятельностью связанная. Она только с учеными бывает, у которых
деятельность эта самая развита.
- А если не пьяный? Не слышал?
- Нет, такого не было. Давай, парень, выпьем, да я расскажу, как это
я оскоромился.
Однако бесконечную, начатую еще не при мне историю дослушать так и не
пришлось. Не зная начала, я мало что понимал в ней и делал вид, что
слушаю. Вернулись ребята, зашумели, дурачась и возясь подле дома. А когда
ввалились, первое, что было сказано, снова ввергло меня в пустоту.
- Во, Василь Кузьмич, - торопун, маэстро Быстрый, - уже и чарочку
вогнал.
Я что-то замямлил в страхе, который вошел в меня, когда услышал возню
подле дома. Мне показалось, что слышу там на воле свой смех. "Что же
будет, если сейчас сюда войду я?!" - подумалось. Однако этого не
произошло. А дед Карелин был порядочно пьян и встретил ребят с ликованием:
- А чо, робята?! Я вам счас скажу-ка фулюганные стишки...
Улучив момент, когда уже дружно шумело застолье, я вышел из дому,
пробежал по тропке, обнаружил свой отступ в сугроб и долго стоял там, под
холодным в мелких оспинках звезд небом, над острыми мертвыми снегами,
жаждая одного - познания, что же произошло тут, что происходило там, в
бане, после меня, в доме до меня. Так и не найдя объяснений, я вернулся в
дом и напился, как может напиться здоровый человек после длительного