"Юрий Сбитнев. Прощание с Землей" - читать интересную книгу автора

воздержания и тяжелой работы. Утром я готов был ворочать горы, а пережитое
воспринималось как сон. Долгое время я никому не рассказывал об этом. А
потом, спустя год, рассказал соседке Гале, невропатологу, женщине
образованной и начитанной, которую трудно было чем-либо удивить. Галя
выслушала с улыбкой мой рассказ, как все, что исходило от меня, и сказала:
- Знаете, Вася, если это не шизофрения... А это, судя по вас, не
шизофрения, вы человек вполне здоровый! Науке известно... - И объяснила
мне, что известно науке о подобных случаях. Скажу честно, я ничего не
понял, а ту историю стал иногда рассказывать людям, которые заслуживали
моей искренности.
Лежа под пологом и вспоминая это, я думал о том, как много еще
непонятного и неразгаданного в нас самих. И чем больше человек познает вне
себя, тем неразгаданней становится сам. Только в моей жизни столько
происходило такого, над чем стоило задуматься и что вызывало лишь улыбку у
мудрых людей, когда я рассказывал об этом, дескать: "Заливай, заливай,
малый, все это может быть в сказках". Но и сказки становятся порой самым
что ни есть верным фактом. Один из заслуженных летчиков-испытателей
рассказывал мне, а теперь, по-моему, и написал об этом в своих
воспоминаниях, что в жизни его было столько необъяснимых случаев, от
которых знатоки разводили руками. Он дважды падал с самолетом на землю.
Один раз в тяжелом бомбардировщике, во время войны, с полными баками
бензина с высоты, достаточной, чтобы разлететься в прах. Упал, не
взорвался, не загорелся, но, самое главное, никто из экипажа не погиб,
отделались легкими травмами. Легкими, тогда как, по всем расчетам, должны
были превратиться в кровавое месиво.
Второй раз вошел в штопор на испытуемой машине и не вышел из него.
Среди обломков, среди изуродованного металлического лома, где, казалось, и
крохотному существу не уцелеть, он лежал целехонький в глубоком обмороке -
ни на теле, ни внутри ни единого повреждения. И это только две случайности
из его жизни, а вся она состоит из подобного.
Мы обращаем внимание на странное, происходящее с нами, когда это
странное связано с жизнью или смертью. А сколько удивительного ежедневно,
ежечасно творится вокруг нас и внутри нас, удивительного и непознанного, и
у каждого человека по-своему. А мы бежим от частности, от личного, мы
находим что-то среднее, что-то условно подходящее для всех, мы усредняем
громадный океан человеческих восприятий, допуская и отводя ему удобную
лужицу. Валяйся в ней, благодушествуй, человек, и будь доволен тем, что
есть у тебя вокруг, а что есть в тебе - это дело десятое, никчемушное. Но
познать себя - это, пожалуй, самое недосягаемое из всего, что есть в нашем
мире. Ни об одном жившем на земле не сказано еще: "Он познал себя!"
Солнце, отогнав тень, подкралось к моему пологу, подогнало душный
запах живого и пресный, потусторонний запах нагретого камня, и в этой
горячей волне воздуха едва-едва слышался сыроватый запах гнили,
напоминающий о дождях, грибных росах и осени, притаившейся где-то за
пределом отпущенного для лета круга.



2