"Марина Саввиных. Кассандра (этюды о женской непоследовательности)" - читать интересную книгу автора- Ну и орала же ты!- в голосе сочувственные нотки.
Он подает мне руку, и мы садимся рядом на ствол орешника, всегда служивший ему скамьей. Он молчит. И я знаю, что он знает, что я знаю про ребенка. - Что я... кричала? - Не надо, маленький,- кричала ты,- Она не настоящая! - Он погиб. Мусагет близко посмотрел мне в лицо. И тихо, но отчетливо произнес: "И ты погибла!". Он был совершенно серьезен. Маленький гейзер взорвался у меня в мозгу - и ледяной струей ударил в правый висок. Я вскочила и, задыхаясь, начала говорить. Пока я говорила, его голубые глаза делались все уже, словно он щурился в ярости или в приступе сарказма. Свойственный ему общий приятный румянец лица рассыпался по щекам желчными пятнами, вокруг крыльев носа и под бровями явственно проступила синева... - Ты все погубил! Такую радость, такой свет! Мумия, почему-то вздумавшая погоне за иллюзиями... Сначала отгородился от смертных, презрев их за простоту, потом истомился ядовитой завистью... Лепись теперь к чужому теплу, ищи ветра в поле! Никто тебя не ждет. Никому ты больше не нужен. И не будешь нужен! Никогда! - Дура! - процедил он сквозь зубы, когда я, наконец, задохнулась,- Сумасшедшая. Уродка. Он был теперь в изысканнейшей фрачной паре. Высокий воротничок накрахмаленной рубашки твердо упирался в надменный подбородок - по моде двадцатых годов девятнадцатого века. Черный шелковый галстук небрежным бантом покоился под воротничком, пронзенный серебряной булавкой в виде одноногого петушка, сверкающего одиноким брильянтовым зрачком. Я опешила. А Мусагет, бледный, но спокойный, широко улыбаясь, любовался произведенным впечатлением. Один его глаз был явно темней другого. Он поднял красного дерева трость, увенчанную жреческим кадуцеем, и, презрительно морщась, толкнул меня ею в грудь... Я пошатнулась, но устояла. Только голова опять закружилась... 9. ... дергаюсь, крича. Мощный толчок выбрасывает меня на пыльный асфальт. Я |
|
|