"Марина Саввиных. Кассандра (этюды о женской непоследовательности)" - читать интересную книгу автора

Прегадкий замызганный тротуар. Ни одного деревца, голые обочины, серые
панельные строения вдоль. Пыльно и чахло. Посреди тротуара, точнехонько на
пути пешеходов, - разверстый канализационный люк, черная вонючая дыра,
ведущая в подземную клоаку, где урчат и булькают сточные воды.

Ясно вижу мерзкое нутро с его ржавыми металлическими кишками, от которых
поднимается смрадный пар. И на самом краю люка - златокудрое дитя. Мальчик
лет четырех. Упирается в склизлые края поцарапанными коленками и маленькой
грязной ладошкой. А другой рукой тянется вниз, в воспаленное отверстие
городской утробы. А-а! Вот оно! На изгибе трубы, метрах в трех внизу,
блестит золоченая брошка в виде крылатого кольца с косым крестом внутри
(КАК я это вижу - непонятно, но ребенок это видит тоже, его усилия явно
целенаправленны...). Заинтересованных взрослых поблизости не видно. Люди
бегут себе мимо, не обращая на младенца ни малейшего внимания. Ребенок
тянется к желанному предмету, забыв обо всем на свете. Коленки его
скользят... Упадет ведь! Упадет!

Что-то во мне рванулось - и я обнаружила, что не имею ничего для
перемещения в пространстве.

Меня здесь нет?

Я дернулась изо всех сил - мне было нужно разорвать что-то державшее...
что-то, которое меня не пускало...

Тщетно. Меня здесь нет.

Я кричу, не издавая ни звука.

И вижу : дитя меня слышит. Оно поворачивает ко мне лицо с огромными синими
глазами, в которых стоят слезы безмерной обиды... Два синих соленых озера
горестного недоверия ко всему на свете.

Я снова дергаюсь, крича. Боже мой! Ребенок меня слышит, но, поворачиваясь
на крик, он окончательно теряет равновесие, конвульсивно выгибается,
взмахнув руками, и, даже не пытаясь зацепиться за край, падает вниз...

Тьма застилает мне взор. Я рвусь и бьюсь, как только может биться в
судорогах бестелесное и безгласное человеческое существо... Видимо, я теряю
сознание... потом вдруг прихожу в себя - и все повторяется. Пыльный
тротуар. Черное пятно люка. Ребенок в неутолимом стремлении к тому, что
всего дороже. Вскинувшиеся над золотой головкой беспомощные руки... Снова,
снова, снова...

Длинная сухая травина царапает мне плечо. Лежу навзничь под дырявым пологом
осыпающейся беседки. С трудом отрываю голову от земли и приподымаюсь на
локте.

Он стоит рядом. И смотрит. Сверху вниз.