"Неправильный Дойл" - читать интересную книгу автора (Джирарди Роберт)

7

В конце концов, все дело было в игре.

Называйте это как хотите: миниатюрный гольф, веселый гольф, малолитражный гольф, детский гольф, мини-гольф, малоформатный гольф, клоунский гольф, гольф для коротышек, гольф для Мальчика-с-пальчик. Вспомните все площадки для гольфа в прибрежных городках от Пьюджет-Саунда до бухты Мобил. Чего там только нет: площадки с доисторическими пещерными людьми, летающими тарелками, извергающимися вулканами, островами Буду, русалками, эффектными водопадами, декорациями Гражданской войны, Дикого Запада, японскими пагодами, китайскими пагодами, испанскими миссионерами, Колоколом Свободы, деревней эскимосов, таитянской деревушкой Тики, гавайской хулой, динозаврами, летчиками-истребителями, луноходами, подводными приключениями, девушками в бикини, рок-н-роллом, многочисленными пиратами. Были еще площадки без темы, просто покрытые пластиковой травой, проткнутые желобками жестяных лунок. Это игра для тоскливых летних ночей на Миртл-бич, когда огромный черный океан вздымается в темноте за променадом. Это игра для вечеров в окрестностях какого-нибудь пыльного городка в прерии, когда щелчок по мячу и его удар о лунку звучат восхитительной, еле слышной музыкой под пурпурными мерцающими дуговыми лампами. Это игра для теплых вечеров у причала в Санта-Монике, где никогда не бывает действительно темно, а обширные, окаймленные пальмами острова выплывают откуда-то из-за зеленого края горизонта.

Мегги была любовницей Бака с тех пор, как ей исполнилось семнадцать, половину своей жизни она оставалась в тени игры. Дойл учился ползать, ходить, говорить, пить, трахаться и драться не дальше чем в пятидесяти ярдах от крошечных вращающихся мельниц, пиратских галеонов, гигантских кальмаров, акул-молот и других чудовищ. Эта игра была такой же частью его самого, как кровяные тельца и Т-клетки. Его первое воспоминание: голова пирата с желтой обезьянкой у четырнадцатой лунки, огромная, как Эмпайр-Стейт-билдинг, какое-то далекое, невозможно яркое солнечное утро, белый мяч катится по желобу в виде розового языка в огромную темную глотку пирата.

Как и большинство американских идей, «Веселый гольф на Пиратском острове Дойла» возник во время войны. Через два дня после Перл-Харбора Бак и его брат Джек отправились на поезде в Балтимор с тысячей других добровольцев. Джек поступил на военную службу в морскую пехоту и прошел через самые страшные бои в Тихом океане. Бак стал пехотинцем и видел, что происходило у перевала Кассерин, при Анцио, при Монте-Кассино. После победы в Европе он перевелся в квартирмейстерскую службу сухопутных войск и в конце концов был отправлен в Японию с оккупационной армией генерала Макартура. В Токио, за два дня до окончания срока службы, стоящий выше по званию сержант из его части отвел Бака в дорогой публичный дом, который назывался «Киничи Мичико», или «Театр золотого света», расположенный в глубине аллеи, освещенной покачивающимися бумажными фонариками, в квартале красных фонарей Бунраку.

Этот публичный дом не был похож на те, что Бак повидал за годы службы. Он отличался от мрачных, закрытых ставнями, перенаселенных борделей Европы, с полуголодными шлюхами, которые вяло трахались за пару картофелин и шоколадку. «Театр золотого света» был самодостаточным мирком. В здании бывшего завода шарикоподшипников располагался своего рода парк эротических развлечений, включавший, кроме всего прочего, небольшую площадку для гольфа, установленную на нижнем этаже. Эта площадка была одной из самых изящных затей, которые Бак видел за всю свою жизнь. Красивый карликовый ландшафт, состоящий из безмятежных ручейков шириной фута два, множества плавающих кувшинок, покрывала блестящего зеленого мха и леса бонсаи высотой с теленка, за которым скрывалась изящная бумажная деревня с маленькими домиками. Через открытые окна виднелись крошечные восковые парочки, занимающиеся любовью в разных интересных позах. Игроками на площадке были похотливые американские солдаты, а в роли кэдди выступали гейши. Их лица были покрыты белой пудрой, зубы замазаны черной краской. Они были совершенно обнажены, не считая клетчатых шотландских беретов на головах. После попадания в девять лунок игрок на полчаса удалялся с одной из этих куртизанок наверх, в отгороженную бумажными стенами кабинку. Там они предавались низменной страсти, которая не шла ни в какое сравнение с эксцентричной утонченностью игры внизу. В конечном счете Бак запомнил не хихикающих, голых и напудренных женщин с чернеными зубами и запахом дезинфекции, а миниатюрную площадку для гольфа, драгоценную и утешительную, словно рождественские ясли под елкой.

В ту ночь «Театр золотого света» проник в душу Бака и пустил корни в плодородную почву. Спустя два года, четвертого июля 1948 года, когда в небе взрывались фейерверки и ракеты, а местная группа исполняла «Ковбойский йодль», одетый в штатское Бак, при поддержке займа по солдатскому Биллю о правах,[19] открыл «Веселый гольф на Пиратском острове Дойла». Так он пересадил экзотический «черный цветок» из мрачного Токио в мирные окрестности своего дома, кишащие опоссумами.