"Владимир Савенков. Живой товар: Москва - Лос-Анжелос [B]" - читать интересную книгу автора

в Союзе не знал о деньгах, привезенных Лейлой домой из Америки. И то, что
Союза давно нет, ей известно. Оговорился человек, с кем не бывает, зачем
цепляться? А что касается Рудольфа, то это его деньги, и не стал бы он
посылать их с Лейлой в Москву для того, чтобы здесь их у Лейлы отнять.
Девочки, конечно, тоже были в курсе, знали и о деньгах, и о миссии Лейлы,
но не враги же они себе? А если какая-нибудь из этих девочек из "Эль
Ролло", поинтересовался Растопчин, позвонила из Лос-Анжелеса в Москву
какому-нибудь своему дружку и предложила тебе, случайно, доллары не нужны?
Лежат, скорее всего, вон там-то. Возьми, мол, тысчонку-другую на пропой, а
остальные припрячь, будет время - разберемся с остальными?
Пошли короткие гудки.
Когда в номере появился Вячеслав, Андрей валялся на кровати, смотрел
телевизор, информационную программу. Информация Вячеслава оказалась куда
более занимательной: все четверо "качков" в городе. И не просто в Ялте, а
здесь, под боком, в гостинице. Вопросы имеются? Вопросы имелись, но все -
не по существу. Сигарету? Пиво? Не проветрить ли в комнате? Бросает ли
Вячеслав это темное дело? На экране телевизора шла война. Горел дом,
мужики в пятнистой форме перебегали от забора к забору, постреливали,
прятались за камнями и разбитой машиной.
- Дело, конечно, темное, - сказал Вячеслав, - но просвет есть. Один
из этих четверых действительно навел справочку у администратора: что за
дама появилась в "Ялте"? Я имею в виду Лейлу. Записал фамилию и домашний
адрес. И весьма щедро оплатил услугу.
- Пора и вывеску повесить: "Бюро нетрадиционных услуг".
- Он наплел, что Лейла - его старая знакомая. Сто лет не видел. Решил
выяснить, не обознался ли? Не поменяла ли она адрес?
По телевизору гоняли новый сюжет. Но он, как две капли воды (или
крови?), был похож на предыдущий. Носилки, трупы, автобус на обочине,
пробоины в обшивке, битое стекло на размокшей земле. Трупы трупами, не
воскресишь, скользнул взглядом по экрану Растопчин. А тачку, пожалуй, надо
продавать. Вновь, как лет двадцать-тридцать назад, становится роскошью.
Причем, на этот раз роскошью бессмысленной. Если и не угонят, если и не
сгорит, все равно - ни уму, ни сердцу, подумал Растопчин. Не кольцо с
бриллиантом и не антикварная ваза. "Калашников" - вот предмет первой
необходимости. Или последней, мелькнула у Андрея забавная мыслишка. По
детскому принципу - "не догоню, хоть согреюсь". То есть, сам не выживу,
так хоть сволочей постреляю всласть.
- Та администраторша, естественно, сменилась, - продолжал Вячеслав. -
Пришлось съездить к ней домой, побеседовать о грядущей безработице, о
бирже труда. Кличка у парня занятная - Рока. Какая-то помесь рока с Рокки.
- Да, - согласился Андрей. - Нечто музыкально-суперменское... - А
сколько нынче стоит "Калашников"? - зевнул он.
- Смотря, где брать, - пожал плечами Вячеслав. - В Чечне одна цена, в
Туле другая.
- А в Москве? А в Крыму?
Вячеслав поглядел на графин, щелкнул ногтем по стеклу:
- Выпейте водички, Андрей, - посоветовал он. - Успокаивает. Жареным,
не буду скрывать, немного запахло, но вы, поверьте мне, пока в полной
безопасности. Главное - на рожон не лезьте. Договорились?
- Послушайте, - обозлился Растопчин, - бросьте разговаривать со мной