"Владимир Савенков. Живой товар: Москва - Лос-Анжелос [B]" - читать интересную книгу автора

наверстывал упущенное в проектном институте и помогал шефу обеспечить
мастерскую выгодным фронтом работ на обозримое (увы, лишь ближайшее)
будущее, отсиживал часы на заседаниях Правления Союза архитекторов и в
комиссии по содействию творческой молодежи, вел семинары у студентов,
принимал на Семеновском валу друзей-приятелей и сам наносил визиты добрым
людям, направо и налево раздаривая сувениры и восстанавливая нужные связи,
оформлял визу в США и выкупал билет, доставал продукты и лекарства дочерям
Елены, продавал ту электронику, без которой мог теперь обойтись, мотался
по библиотекам, фондам и архивам, собирая материал для задуманной книги с
условным названием "Русский загородный дом 19-20 в, в.", набрасывал вместе
с фотографом план натурных съемок (в книге предполагался и большой
иллюстративный материал, включающий архивные рисунки и фотографии и новые
слайды), платил вперед за коммунальные услуги и телефон, врезал в дверь
квартиры супернадежный замок, запасался впрок бензином для машины,
оформлял подписку на газеты и журналы - все пытался успеть до наступления
зимы.
Он взял билет в Нью-Йорк на шестнадцатое декабря, созвонился с Бартом
и попросил его заказать билет из Нью-Йорка в Лос-Анжелес - чем раньше
сделан заказ, тем меньше платишь. В ЮСИЭСБИ Растопчина ждали по окончании
каникул, в начале января, но Андрей летел "с запасом", намереваясь
провести предпраздничные дни в Галите у Барта, а само Рождество встретить
вместе с ним, а возможно и вместе с Пэм, в Лас-Вегасе, или, еще лучше,
высоко в горах, в Эльдорадо, на Тахо среди роскошных сосен, снега и
казино. Финансовую часть путешествия Барт, в основном, брал на себя
(аренда коттеджа и ресторан в рождественскую ночь). Проблема могла
возникнуть из-за погоды - гололед, снежные заносы, метель в иные дни
намертво сковывали движение на горных дорогах.
В материальном плане очередной вояж в Америку должен был принести
Андрею одни убытки. Гонорар за те восемь лекций, что Растопчин готовился
читать в ЮСИЭСБИ, не покрывал и двух третей расходов на поездку, однако,
жить Растопчину предстояло у друзей в Галите (кстати, рядом с
Университетом), а, следовательно, стол, дом и автомобиль доставались ему
на время пребывания в Калифорнии практически бесплатно. Безусловно, стоило
идти на значительные расходы и лететь в Калифорнию поскольку, в случае
удачи - то есть успеха у студентов, профессор ЮСИЭСБИ вполне мог оказать
Андрею любезность и составить ему протекцию в другом Университете или
колледже. Кроме того, Андрей хотел начать поиск издателя своего
"Загородного русского дома".
Да, жить в России стало невыносимо. Постсовковые нравы и быт ругали
все, и бывшие правые, и бывшие левые, вольно или невольно противопоставляя
загаженным обломкам славянской цивилизации ухоженный цветник современного
Запада. Один из центральных постулатов повальной московской поведенческой
моды гласил: есть шанс выехать на Запад - кровь из носа, используй этот
шанс. Признание какого-нибудь оригинала в том, что его за границу не тянет
и только поэтому он туда не спешит, в приличной компании сочли бы за
дурной тон. Растопчин и не признавался никому, даже Елене. Сам себя,
однако, не обманывал, знал прекрасно, что снова будет чувствовать себя в
Америке немножко "не в своей тарелке", всякий раз, садясь в самолет до
Нью-Йорка, он перебарывал извечную русскую, взлелеянную еще Емелей на
печи, лень, рядился в чужой ритм, чужой темперамент, чужой оптимизм.