"Владимир Савенков. Живой товар: Москва - Лос-Анжелос [B]" - читать интересную книгу автора

- Не волнуйся. Приезжаешь - словно после ванны молодости, но потом
стареешь здесь за год, как при нормальной жизни состарился бы за три.
- Но к тебе это не относится, - сказал Андрей.
- Через десять лет, когда мои дочечки вырастут, мне будет тридцать
пять, - сказала Елена. - Баба ягодка опять, - усмехнулась она. - Как ты
думаешь, мы продержимся вместе так долго?
Снова она за свое, с грустью отметил Растопчин. Если загробный мир не
существует, если посмертного наказания за грехи не последует, то к чему
делать людям добро в ущерб себе?
- Через три часа тебе вставать, - напомнил Андрей.
- Не думай обо мне, - прошептала Елена, - не сдерживай себя, не
смотри на часы, родной.
Глаза у нее слипаются, удивлялся Растопчин, веки она уже не в силах
приподнять, спать хочет смертельно, а твердит упрямо: "не думай..." Жертва
за жертвой. Зачем? Или нет, на то и жертва, бескорыстная жертва, чтобы
нельзя было к ней подступиться с таким вот "зачем?" Любит, что ли?
Он был намеренно груб с ней, но она боролась не с ним, а
обволакивающим ее сном. Рассветало. Андрей оставил Елену в покое, он
чувствовал нечто вроде "угрызений совести". В детстве Растопчин много
читал о людях, жаждущих не то чтобы посмертной славы, но долгой и доброй
памяти о себе. С верой в такую память шли на смерть и герои, и девочки,
обжегшиеся на первой любви - ты еще вспомнишь меня, неприметную, локти
будешь кусать, да меня не вернуть... Даже самая теплая память не согреет
могильные кости, подумал Растоичин. К чему тогда жертвовать собой? Одно
дело - подарки, пусть даже роскошные, другое - до конца дней своих тянуть
на горбу семью из четырех человек. Никаких угрызений, решил Андрей.
Коготок увяз - всей птичке пропасть. А мне летать охота, зевнул он и
потянулся к стакану. Да, я - толстокожий безнравственный тип, который и
шагу не ступит, если не ущучит выгоду, подзуживал Растопчин свою совесть,
и что с того? Растопчин прислушался. Было тихо. Пиво что-то проурчало в
животе и тут же смолкло. Елена спала, подложив под голову не подушку, а
скомканный край пододеяльника. Право, ты не в обиде на меня, душа моя,
пробормотал Андрей - ни одной стрункой души не откликнулась.
Безнравственный так безнравственный. Действительно, что с того? Под окном
прошел ранний трамвай. Возле шторы дрогнул воздух. Жизнь входила в
привычную колею. На бронзе карниза проступали пятна засохшей известки. В
широкое кресло были свалены подарки Растопчина Елене, ее девочкам и
родителям - рубашки, платье, игрушки, свитер, плэйеры, банки с
растворимыми чаем и кофе, дисковый проигрыватель, колготки, разные мелочи.
Наконец-то Растопчин понял, что приехал домой. Лживый и полупьяный,
толстокожий или не очень - не суть важно, он - дома. Андрей переложил
голову Елены на подушку, подзавел будильник и неожиданно для себя
расстроился из-за того, что не выучил за целую жизнь ни одной молитвы,
даже самой коротенькой.


Глава 4


Следующие два месяца Андрей крутился, как белка в колесе -