"Владимир Савченко. Тупик" - читать интересную книгу автора

попытался таким способом подлечить сердце,
сосредоточился, но вместо того, чтобы подумать:
"Я и есть сердце", - нечаянно подумал: "Я и
есть инфаркт".
Хоронили с музыкой.
К.Прутков-инженер, из цикла "Басни без морали"

Как мы чувствуем мысль?
Мысль материальна. Не вещественна, но материальна. Этого, однако, мало:
далеко не все материальное мы чувствуем. Не чувствуем мы, к примеру,
физическое пространство, вакуум, космос - необъятный бассейн материи, в
котором плавают комочки вещества. Мысль мы тем не менее чувствуем, хотя
непонятно: как и чем? Вот свет мы отличаем от тьмы всякими там
колбочками-палочками, крестиками-ноликами в сетчатке глаз; звуки от
безмолвия - тремя парами ушей (внешними, средними и внутренними). А мысль
от бессмыслицы мы отличаем... черт его знает, каким-то волнением в душе,
что ли? Хотя опять же - что такое душа?.. Вот видите, до чего здесь можно
договориться. И все-таки мысль материальна - настолько материальна, что мы
можем тем же странным "прибором" - волнением души - измерить количество
мысли (аналог количества информации); действительно, серьезная, глубокая
мысль вызывает изрядное волнение в душе (или в уме? а может, в
подкорке?..), мелкая же, пустяковая мысль такого волнения не вызывает.
Туманно все это, крайне туманно. Но туманно по той причине, что мы не
знаем самих себя.
...Борис Чекан лежал на тахте в своей маленькой комнате на первом этаже
аспирантского общежития, уставясь в темный потолок, по которому время от
времени пробегали световые полосы от фар проезжавших по улице автомобилей,
и тоскливо думал о том, что ему эту ночь вряд ли удастся пережить.
Конечно, он сразу, как сухой песок влагу, впитал все новое из заметок
Тураева; расчет Коломийца, что спьяну он не вникнет, был наивным. В памяти
отпечаталось все, хоть цитируй. Но тогда, по первому впечатлению, он
воспринял только образную сторону идеи покойного академика и понял его
чувства. Поэтому и высказал Стасю, что Тураев-де был физик-лирик,
увлекаемый в неизвестное своим чувственным поэтическим воображением, а
его-де, Б.В.Чекана, ниспровергателя основ и авторитетов, физика-циника,
этим не проймешь. Знаем мы эти академические штучки!..
И - проняло. Сейчас молодой и красивый физик-циник, не верящий в
физического бога (наука, она ничего на веру не принимает!), был уже далеко
не красноморд и вообще чувствовал себя худо. Чем далее он мыслил, тем
отчетливее понимал, что идею Тураева, его образ холодного математического
четырехмерного пространства, в котором все уже произошло, все измерено,
взвешено и решено, вовсе не надо принимать на веру. К этому образу вели не
чувства, даже не доверие к авторитету теоретика с мировым именем, а
логика.
"Ведь действительно: мир существует в пространстве и времени - это
общепризнанный факт. Стало быть, он четырехмерен. Однозначность моего
существования (равно как и каждой клетки моего тела, как и всего на
свете!) в пространстве в каждый момент времени - тоже факт, доказанный
всем опытом прошлого. В каждый момент я нахожусь в определенном месте,
имею определенное положение всех своих органов и мослов, определенное