"Владимир Савченко. Тупик" - читать интересную книгу автора

было. Девушка, получите с меня!
Ну, если Борис потребовал счет, это всерьез. Коломиец заколебался:
- Да погоди ты, погоди... Ладно, - он раскрыл портфель, - дать я тебе
их с собой не дам, а здесь прочти. Ты сейчас пьян, не все усвоишь - валяй.
И он начал по листику выдавать Борису - сначала конспект Загурского, а
затем и заметки Тураева; прочитанное тотчас забирал назад.
- Да-а... - потянул Чекан, возвращая Стасю последнюю страницу. -
Действительно, есть над чем поломать голову. Совершенно новый поворот
темы.
- А конкретней? - придвинулся к нему Коломиец.
- Что - конкретней? Вот теперь возьму и умру, ага!
- Ты так не шути, пока что счет 3:0 не в нашу пользу. А все-таки по
существу ты можешь что-то сказать?
- Понимаешь... - Борис в затруднении поскреб плохо выбритые щеки -
сперва правую, потом левую. - Так сразу и не выразить, подумать надо. Ну
первую часть этой идеи - что в записи Загурского - я и раньше знал. Вся
физическая общественность нашего города о ней знает, разговоров немало
было. Но... это ведь только присказка, а сама-то сказка - в записях
Тураева. Сан Саныча. Верно, есть там что-то такое... с жутинкой. Сразу и
не ухватить, что именно... - Чекан задумался, потом сказал: - Поэт
все-таки был Александр Александрович, именно физик-поэт, физик-лирик, хотя
журналисты по скудости ума и противопоставляют одно другому. Он умел
глубоко чувствовать мысль, умел дать _образ_ проблемы, понимаешь?
- Нет, - сознался Стась.
- Как по-твоему, чем был бы Тураев, если бы отнять от него, от его
богатой личности физику: знания, идеи, труды... ну и, само собой,
приобретенные благодаря знаниям, идеям, трудам степени, должности,
награды, звания... Даже круг знакомых и друзей? Чем? И не тот, молодой
Тураев, который хотел в летчики пойти... - интересная, кстати,
подробность! - а нынешний, вернее сказать, недавний. А?
- У него был значок "Турист СССР", - подумав, молвил Стась.
- Вот видишь! Теперь понимаешь?
- М-м... нет.
- Вот поэтому ты до сих пор и жив! - Чекан поднялся. - Ну ладно, мир
праху физиков-лириков! - Он подал руку Коломийцу. - За меня можешь не
волноваться, лично я физик-циник, ничего на веру не принимаю. Пока!
Я он удалился задумчивой походкой в сторону проспекта Д.Тонкопряховой,
предоставив Коломийцу расплачиваться за обед; последнее было справедливо,
поскольку Стась все-таки получал рублей на тридцать больше.
Следователь Коломиец с беспокойством смотрел ему вслед, "Ну если и
Борька на этом гробанется - сожгу бумаги. Сожгу - и все, к чертям такое
научное наследие!"



3

По системе йогов для исцеления какого-либо
органа полагается сосредоточиться на нем и
думать: я и есть этот орган. Некий товарищ