"Розмэри Сатклифф. Орел девятого легиона " - читать интересную книгу автора

первый раз увидел белые утесы Дубриса впереди по носу галеры. С севером у
меня связано куда больше... Твой ход.
Марк передвинул шашку на соседний квадрат, а дядя подвинул свою.
- Переселись я на юг, мне не хватало бы этого неба. Ты заметил, как
изменчиво небо в Британии? У меня здесь появились друзья - не много, но
все-таки. Единственная женщина, которая мне была небезразлична, похоронена в
Глеве...
Марк быстро поднял на него глаза:
- Я и не знал...
- Откуда тебе знать? Я ведь не всегда был старым и лысым дядей Аквилой.
- Нет, конечно. А какая... она была?
- Очень миленькая. Дочь коменданта лагеря. Вот у него была морда
верблюда, а она была прехорошенькая, с густыми шелковистыми каштановыми
волосами. Когда она умерла, ей было восемнадцать, а мне двадцать два.
Марк молчал. Что он мог сказать? Но дядя Аквила, заметив выражение его
лица, издал глухой смешок.
- Нет, нет, ты ошибаешься. Я - старый эгоист и вполне доволен своей
жизнью. - И, помолчав, он вернулся к началу разговора: - Я убил своего
первого кабана на территории силуров. Я побратался с татуированным варваром
на севере, где теперь Адрианов вал. Одна моя собака зарыта в Лугуваллии, ее
звали Маргарита. Я любил девушку в Глеве. Я прошел походом всю Британию из
конца в конец, и погода тогда была похуже нынешней. Все это поневоле
заставляет человека пустить корни.
- Пожалуй, я начинаю понимать, - произнес Марк, помолчав.
- Отлично. Твой ход.
Но, сделав несколько ходов в молчании, дядя Аквила снова поднял голову,
тонкие морщины собрались у него в уголках глаз.
- Какое у нас с тобой осеннее настроение! Не мешало бы нам
встряхнуться.
- Что ты предлагаешь? - Марк улыбнулся.
- Завтра состоятся игры. Нам тут, в Каллеве, конечно, с Колизеем не
тягаться, но все же будут дикие звери, показательный бой, и возможно, даже
немножко кровопускания. Решено. Идем.

***

И они отправились на другой день; Марк - в носилках, словно, как он с
отвращением заметил, магистрат или знатная дама. Они прибыли в цирк рано, но
когда наконец устроились на одной из мягких скамей, предназначенных для
должностных лиц и их семейств (а дядя Аквила и в самом деле был магистратом,
хотя и пришел на своих ногах), амфитеатр позади Восточных ворот уже
наполнялся нетерпеливыми зрителями. Ветер стих, но воздух был морозный, с
чистым острым привкусом, и Марк с жадностью втягивал его в себя, поплотнее
запахиваясь в военный плащ. После того как он так долго просидел в четырех
стенах, посыпанная песком арена показалась ему необъятной - огромное пустое
пространство, обнесенное барьером, над которым ряд за рядом громоздились
скамьи, битком набитые зрителями.
Если бритты приняли и не все римские обычаи, то играми они возместили
другие пробелы с лихвой, подумал Марк, оглядывая заполненные ряды, где
горожане и сельские жители, с женами и детьми, толкались, пихались, вступали