"Жан-Поль Сартр. Размышления о еврейском вопросе" - читать интересную книгу автора

отразилось на их жизни?" И на вопросы, которые он себе задает ("Что, если бы
все евреи были сионистами? - или, наоборот, если бы все обратились в
христианство? - а если бы все они отрицали, что они евреи?" и т. д.), он
должен отвечать в одиночку, без всякой помощи, - отвечать, выбирая,
определяя себя.
Если мы согласимся с тем, что человек - это свобода выбора в заданной
ситуации, то легко поймем, что эту свободу можно определить как аутентичную
или неаутентичную, в зависимости от ее выбора самой себя в той ситуации, в
которой она возникает. Аутентичность, по самому смыслу слова, предполагает
способность трезво и адекватно оценивать ситуацию, брать на себя
ответственность, принимать опасности, которыми ситуация чревата, и с
гордостью - или в унижении, а иногда - с ненавистью и страхом отстаивать
свои права. Вне всякого сомнения, аутентичность требует большой смелости - и
не только смелости, поэтому не может вызывать удивления то, что
неаутентичность распространена значительно шире. Возьмите буржуа или
христиан: в большинстве своем они неаутентичны в том смысле, что не
позволяют себе жить в полном соответствии со своим положением буржуа или
христиан, вечно скрывая от себя некие детали. И поскольку коммунисты
записали в своих программах "радикализацию масс", а Маркс разъяснил, что
рабочий класс должен развить в себе самосознание, то это может означать лишь
то, что и пролетариат в массе своей поначалу тоже неаутентичен. Еврей не
исключение из этого правила; для него быть аутентичным означает жить в
полном соответствии со своей ситуацией еврея, а быть неаутентичным значит
отрицать ее или пытаться от нее уйти. И неаутентичность для него несомненно
более привлекательна, чем для других людей, потому что принимать такую
ситуацию, в какой оказывается он, и жить в ней - просто мучение. Даже в
ситуации человека социально наименее защищенного обычно отыскивается та
ниточка солидарности, которая связывает его с другими людьми; так,
экономические условия существования наемных рабочих в преддверии
надвигающейся революции - или принадлежность людей к какой-либо, даже
преследуемой, церкви уже изначально создают глубокую общность материальных и
духовных интересов. Но, как мы показали, евреи не связаны общностью
интересов и общей верой. У них нет общего отечества и нет никакой истории.
Единственное, что их объединяет, - это враждебно-презрительное отношение к
ним тех сообществ, в которых они живут. И аутентичным евреем будет тот,
который утверждает себя в атмосфере окружающего презрения и - через это
презрение. Ситуация, которую он хочет до конца понять и прожить, в периоды
социального перемирия почти не поддается фиксации - она в том, что витает в
воздухе, в неуловимом ощущении лиц и слов, в прячущейся за безобидными
вещами угрозе - это какая-то абстрактная связь, соединяющая его с другими, в
иных отношениях очень непохожими на него людьми. Напротив, с его точки
зрения, все говорит за то, что он такой же француз, как все остальные:
состояние его дел напрямую зависит от уровня жизни в стране; судьбу его
детей обеспечивают мир и величие Франции; язык, на котором он говорит, и
культура, в которой он воспитан, позволяют ему основывать все его расчеты и
планы на принципах, общих для всей нации. Так что ему достаточно было бы
расслабиться, и он забыл бы свое положение еврея, если бы не чувствовал, что
везде (мы в этом убедились) разлита эта почти необнаружимая отрава
враждебность других. И не то удивительно, что есть неаутентичные евреи, а
то, что пропорционально их меньше, чем неаутентичных христиан. Тем не менее,