"Жан-Поль Сартр. Размышления о еврейском вопросе" - читать интересную книгу автора

евреев, но время от времени вздыхал: "Евреи выйдут из лагерей такими
дерзкими и с такой жаждой мести, что я опасаюсь рецидивов антисемитизма". На
самом же деле он опасался, что преследования приведут только к росту
самосознания евреев.
Антисемит попрекает еврея тем, что он - еврей, демократ склонен
упрекать еврея в том, что он чувствует себя евреем. Находиться между
противником и защитником обычно не слишком приятно; кажется, единственное,
что остается еврею, это выбрать подливку, с которой его съедят. В свою
очередь, нам тоже следует поставить вопрос, существует ли еврей. А если
существует, то кто это такой? Прежде всего еврей или прежде всего человек? В
чем должно состоять решение проблемы, в истреблении всех евреев или в их
полной ассимиляции? Или, может быть, нужно поставить вопрос иначе и иначе
его решать?

3

В одном мы согласны с антисемитом: мы не верим в существование
человеческой "природы", мы не принимаем изображения общества в виде суммы
молекул, которые изолированы - или могут быть изолированы друг от друга, мы
считаем, что к исследованию явлений биологии, психики и социума подход
должен быть синтетическим. Но мы расходимся с антисемитом в том, что
касается способов применения этого синтетического подхода. Мы не знаем
никаких особых еврейских "принципов" и мы не манихеисты; равным образом, мы
не согласны с тем, что "настоящему" французу не составляет труда
воспользоваться опытом и традициями, которые передались ему от предков, мы
по-прежнему весьма скептически относимся к вариациям на тему психологической
наследственности и допускаем использование этнических концепций лишь в тех
областях, где они получили экспериментальное подтверждение, то есть в
биологии и в патологии; мы определяем человека прежде всего как существо
"ситуационное". Это означает, что человек и та ситуация, в которой он
существует, образуют синтетическое единство - в биологическом,
экономическом, политическом, культурном и иных отношениях. Человека нельзя
отделить от его ситуации, потому что она его формирует и определяет его
возможности, но и наоборот, человек определяет смысл ситуации своим выбором
себя в ней и через нее. Находиться в некоторой ситуации, в нашем понимании,
значит выбирать себя в этой ситуации; люди различаются между собой
соответственно различию их ситуаций, а также в зависимости от того выбора,
который они совершают в отношении собственной персоны. То общее, что их всех
объединяет, - отнюдь не их "природа", но - условия существования, то есть
комплекс ограничений и связей: необходимость умереть, необходимость
работать, чтобы жить, необходимость существовать в мире, уже заселенном
другими людьми. Эти-то условия существования и составляют, в сущности,
фундаментальную человеческую ситуацию или, если угодно, комплекс отвлеченных
признаков, общих для всех ситуаций. Я соглашаюсь, таким образом, с
демократом в том, что еврей - такой же человек, как все прочие, но что
конкретно я при этом узнаю? - только то, что он свободен, что он в то же
время раб, что он рождается, наслаждается, страдает и умирает, что он любит
и ненавидит, как все остальные люди. Ничего другого я не могу извлечь из
этой слишком общей посылки. Но если я хочу узнать, что есть еврей, то
поскольку он существо ситуационное, рассказать о нем мне должна прежде всего