"Жан-Поль Сартр. Детство хозяина" - читать интересную книгу автора

часто его обманывали. Он поделился своими опасениями с Леморданом: ?Это
было бы слишком прекрасно│.? ?Милый мой,? ответил Лемордан,? нельзя сразу
поверить в то, во что ты жаждешь поверить: для этого нужен практический
опыт│. Он подумал немного и сказал: ?Ты должен прийти к нам│. Люсьен всем
сердцем принял приглашение, но счел необходимым уточнить, что хотел бы
сохранить свою свободу. ?Я приду,? обещал он,? но это меня ни к чему не
обязывает. Мне нужно осмотреться и подумать│.


Люсьен был очарован братством юных ?королевских молодчиков│; они
оказали ему простой и сердечный прием, и он почувствовал себя с ними легко.
Он быстро познакомился с ?бандой│ Лемордана, в которой насчитывалось
десятка два студентов, носивших бархатные береты. Собирались они на втором
этаже пивной ?Полдер│, где играли в бридж и биллиард. Люсьен стал часто
бывать с ними в пивной и вскоре понял, что они вполне его приняли, ибо
неизменно встречали его криками: ?А вот и наш красавчик!│ или ?Да вот наш
Флерье национальный│5. Но особенно пленяло Люсьена их добродушное
настроение: ни тени педантизма или строгости, очень мало разговоров о
политике. Они смеялись, пели ? вот и все; громко орали или били в барабан
во славу студенческой молодежи. И сам Лемордан, не подрывая своего
авторитета, который никто и не осмелился бы оспорить, немного расслаблялся,
иногда позволял себе улыбнуться. Чаще всего Люсьен молчал, его взгляд
блуждал по этим шумным и мускулистым молодым людям. ?Это сила│,? думал он.
Среди них он постепенно открывал истинный смысл молодости: этот смысл уже
не заключался в жеманной грации, которую так ценил Бержер; молодость была
будущим Франции. Впрочем, товарищи Лемордана не обладали волнующим
очарованием юности: они казались взрослыми и многие уже носили бороды. Если
внимательно к ним присмотреться, во всех них можно было обнаружить что-то
родственное: они покончили с ошибками и сомнениями своего возраста, учиться
им было уже нечему, они сформировались. Поначалу их пустые и жестокие шутки
немного пугали Люсьена: можно было счесть эти шутки бессознательными. Когда
Реми сообщил, что госпоже Дюбю, жене лидера радикалов, грузовиком отдавило
ноги, Люсьен ожидал услышать хотя бы короткое соболезнование несчастному
противнику. Но все они просто помирали со смеху и, хлопая себя ладонями по
ляжкам, кричали: ?Старая падаль!│ и ?Слава почтенному водителю!│ Люсьен был
несколько смущен, но сразу же понял, что этот великий очистительный смех
был отказом; они чуяли опасность, они не желали опускаться до трусливой
жалости, и они отвергли ее. Люсьен тоже стал смеяться вместе с ними.
Постепенно их проказы открылись ему в своем истинном свете; они ведь только
внешне выглядели легкомысленными, а по сути были утверждением права:
убежденность этих молодых людей, была столь глубокой, столь религиозной,
что она давала им право казаться легкомысленными, остроумной репликой,
дерзкой выходкой низвергать все, что не имеет отношения к главному. Между
холодным как лед юмором Шарля Морраса и шуточками, например, Десперро (он
таскал в кармане обрывок старого презерватива, который называл крайней
плотью Блюма) разница лишь в уровне. В январе университет объявил о
торжественном заседании, в ходе которого должно было состояться присвоение
звания ?doctor honores causa│ двум шведским минералогам. ?Ты увидишь
большую бузу│,? сказал Лемордан, вручая Люсьену пригласительный билет.
Большой Амфитеатр был переполнен. Когда Люсьен увидел, как под звуки