"Сергей Венедиктович Сартаков. Свинцовый монумент" - читать интересную книгу автора

9

О том, что инспектировать уровень боевой подготовки полка будет сам
командир дивизии Зыбин, знали все до единого рядовые бойцы. И знали, что
Зыбин - человек очень жесткий, если же в чем и щедр, так только в наказании
провинившихся. А в понятие вины у него входили не только явные проступки и
нарушения уставов боевого и внутренней службы, но также и плохо подпоясанная
гимнастерка, не снежной белизны подворотничок, затянутый шаг в строю,
сбивчивый ответ на точно заданный вопрос. Невозможно было заранее
предвидеть, к чему может придраться "каменный" комдив. Красноармейцы между
собою шутили, что, если Зыбин не найдет в личном составе полка хотя бы
каждого десятого, которому следует влепить дисциплинарное взыскание, он
самого себя на двадцать суток посадит на гауптвахту.
И потому добрых три-четыре недели во всех подразделениях полка царила
нервная, напряженная обстановка. Строевые командиры стремились добиться от
бойцов отличного ухода за личным оружием, меткости стрельбы - а число
патронов было строго ограничено - и красивой, парадной маршировки на учебном
плацу. Политруки вне обычного расписания, в свободные от занятий часы
проводили дополнительные беседы, организовывали разного рода
культмероприятия, выставки-экспозиции памятников боевой славы полка, следили
за тем, чтобы регулярно выпускались стенные газеты. Старшинский состав и
вообще хозяйственная часть с ног сбивались, чтобы раздобыть побольше вечно
недостающего "материального обеспечения", высветлить казарменные помещения и
особенно проследить за безупречностью санитарного состояния столовой и
кухни. К этому Зыбин относился с повышенной требовательностью. Повара уныло
гадали, кому из них выпадет трудная доля дежурить в день инспекторского
обхода комдива.
Зыбин начал свою проверку с объявления боевой тревоги за два часа до
обычного подъема и на три дня раньше, чем предполагали в полку.
Он стоял посреди учебного плаца в окружении сопровождающих его
дивизионных штабных работников и подбежавших по сигналу тревоги старших
командиров инспектируемого полка. Поглядывал на часы и принимал рапорты о
полной готовности подразделений к выполнению боевой задачи. Штабные под
диктовку Зыбина записывали очередность, в какой отдавались ему рапорта. В
целом результатами начальной формы смотра комдив остался доволен.
Контрольные сроки были выдержаны. Он прошелся по фронту выстроенных в
шеренги рот и лично с подсветкой карманным фонариком проверил по нескольку
винтовок в каждом взводе. Заставил пять-шесть бойцов сесть прямо в снег и
показать, по всем ли правилам у них подмотаны портянки. Шел и бубнил себе
под нос что-то вроде: "Ничего, хм, ничего..."
Остановился, спросил шагающего рядом с ним начальника штаба:
- Да, чья рота оказалась по готовности последней?
Командир полка Чулков поспешил вмешаться:
- Разрешите напомнить, товарищ комдив, что все роты выведены на плац и
построены в пределах положенного для этого времени:
- А я спрашиваю: кто последний? - сухо чеканя слова, сказал Зыбин. -
Или в вашем полку вообще не бывает последних? Все только первые! Ваша
преждевременная защита не напоминает ли вам, полковник, известную народную
поговорку: "На воре шапка горит"?