"Сергей Венедиктович Сартаков. Свинцовый монумент" - читать интересную книгу автора

пришла. С Юлией она раньше была хорошо знакома. Сказать так: подружки
детства. Я, говорит, старая дева, никто меня никогда замуж не сватал, очень
я некрасивая - это верно, Андрей, правду Надежда сказала, ребенком еще оспа
страшно ее изуродовала, - так вы, говорит, не подумайте обо мне худо.
Сколько надо помочь вам, поживу, а найдете какую другую - сразу уйду. Да вот
и живем восьмой год. Как муж и жена. И без шутки сколько раз я говорил ей:
"Какая ты у меня, Надежда, красавица!"
- Тогда, выходит, и без любви всю жизнь человек может прожить?
- Без любви? Не знаю. А вот без женщины всю жизнь мужику не прожить.
Так по себе я сужу. Хотя, - он усмехнулся, - если по статистике, так женщин
и мужчин на свете примерно поровну. Стало быть, от веку положено им
соединяться парами. И от этого никуда не уйдешь. Но человеку еще и любовь
дана. Как жизнь, как смерть - всего один раз. А остальное, как тебе сказать,
все равно что мыть такой водой голову, в которой до тебя уже кто-то мылся.
Завел ты этот разговор, вижу я, неспроста. Малость бы и рановато тебе, если,
скажем, в мыслях жениться. Хотя, по закону, через два месяца можешь - будут
твои лета совершенные. Но если покой потерял и сны тебе уже всякие снятся,
спроси. Давай спрашивай. Понимаю, к отцу тебе трудней обращаться. Ну, какой
в глазах у тебя вопрос?
- Понять... узнать-то ее можно... любовь? Любовь или нет? - Андрей едва
выговорил эти слова. Вдруг охватил стыд, показалось, что Федор Ильич
неправильно истолкует его вопрос. Станет высмеивать. Во всяком случае, не
отнесется к нему серьезно.
- То есть приметы, признаки, что ли? Как у человека любовь
начинается? - после некоторого раздумья ответил Федор Ильич. - Есть
признаки. У тебя, например, любовь началась уже. Иначе ты и не спрашивал бы.
А вообще, Андрей, нет никаких признаков. То есть очень они разные. Поймешь,
когда она тебя захватит всего. Если любовь настоящая. Опять-таки только про
себя говорю. О других ничего не знаю. Вот мы и дошли. Спасибо тебе, помог
мне дотащить ношу тяжелую.
Они остановились возле калитки с проржавленной плоской щеколдой. Андрей
хотел надавить ее, но Федор Ильич остановил:
- Не надо. В дом ты эту сумку не заноси. Увидит Надежда, сообразит, что
не в порядке спина у меня, ничего делать не даст. Уложит в постель. А
сегодня она, знаю, и сама больше, чем я, нездорова. - Он дружески тронул
Андрея за руку. - Спасибо тебе! Теперь мой вопрос. Не ошибся я: ты не
столько для себя, сколько для Мирона от меня все это выпытывал? Он мне
сгоряча сказал, почему уходит. Имени только не назвал. Подписал я тогда ему
заявление с неохотой. Потому что он рубит сплеча. А любовь топора боится. К
этому я и сейчас ничего не добавлю.


8

Да, конечно, Мирон рубанул сплеча. В этом у Андрея не оставалось и тени
сомнения. Он по-прежнему, как только выдавалось свободное время, забирался с
книгой в читальный зал и садился там в привычном незаметном уголке.
Любовался Ольгой. Она казалась ему с каждым разом все красивее и
привлекательнее. Он ловил себя на том, что в книге страницы переворачивает,
а содержания прочитанного не помнит. Все время прислушивается к голосу