"Сергей Венедиктович Сартаков. Свинцовый монумент" - читать интересную книгу автора

может Мирону? Да Мирон и не ждет никаких советов, он все уже сам решил. А
правильно ли решил? Ну посмеялась Ольга вправду очень жестоко, да, может, не
сообразила сразу, что так смеяться над человеком нельзя, а теперь и сама
себя клянет за это. Надо бы с ней объясниться. Зачем же сразу из дому
навсегда уходить? Будто не Ольга зло причинила Мирону, а Мирон перед ней
виноват. Он несмело сказал об этом вслух.
- И вообще, одна она, что ли, на свете? - добавил Андрей.
- Не одна, две их, - глухо проговорил Мирон, - в этом и дело. От позора
надо мне уйти. И еще уйти от одной Ольги - я тебе не все сказал, Андрей, -
той Ольги, которая меня целовала и женой моей себя называла. В наш последний
с ней вечер в саду. Не я, Андрей, нет, она начала. А губы и сейчас у меня
горят. Первый раз я целовался. Ты, Андрей, этого еще не знаешь. А я в тот
вечер не только за кувшинками на озеро, я бы на скалу отвесную влез, я бы в
пропасть любую прыгнул, хоть и разбиться, только бы еще и еще она меня
целовала. Не знаю, какая к другим людям приходит любовь, ко мне такая
пришла. И справиться с ней я теперь не могу.
- Так если ты любишь...
- Я Ольгу эту, эту люблю. А ее больше нет. Есть другая Ольга. Которая
издевалась над моей любовью. Я от первой должен уйти, тогда и она уйдет
вместе со мною. Будет в мыслях моих. До конца жизни. Светлая, чистая. А
останусь, пусть даже объяснились мы и женился бы я на второй Ольге, любить я
ее, вторую, уже не смогу. Только Ольгин веселый смех с балкона и злую музыку
слышать буду. Значит, и видеть ее мне не надо. Первую Ольгу вторая - Маша
или Наташа - мне все равно не заменит. Все я обдумал сто раз.
Он встал, стряхнул прилипшие к одежде соринки, прищурясь, посмотрел на
солнце, множеством радостных зайчиков разбежавшееся по вершинам сосен и
березок, слегка колеблемых теплым ветром. Проговорил совершенно спокойно,
растягивая слова:
- Знаешь, Андрей, домой я не пойду. Все вот так, как я тебе рассказал,
мне уже не повторить, силы не хватит. И для чего повторять? Утешения мне не
надо. А выдумывать неправду?.. Тебя прошу, скажи им: по необходимости Мирон
срочно уехал с топографической партией, предупредить не успел. Тут и правда
и неправда. Но для них будет легче. А письма писать я буду. Из тайги, если
дойдут. Из армии. Попрощаемся? Где мы теперь, Андрейка, с тобой
встретимся...
Он притянул его к себе, так постоял немного и, поглаживая ему ладонями
плечи, тихонечко оттолкнул.


6

Из тайги от Мирона пришло только одно письмо. Поздней осенью, когда
улицы города уже надежно прикрыл хрусткий снежок. На конверте адрес был
написан чужой рукой, штемпель совсем неразборчивый. Мирон писал на листке
тетрадной бумаги химическим карандашом:
"Здравствуйте, папа и мама, здравствуй, Андрей! Забрались мы в такие
дебри, куда и Макар телят не гонял, в знаменитую Ерманчетскую тайгу. По
нашим расчетам, километров на триста пятьдесят от железной дороги, а от
ближайшего жилья километров на сто семьдесят. Заимка промысловая. Работаем в
горах. Множество светлых речек. Орехи кедровые, грибы, ягоды, дичи полно. Ну