"Сергей Венедиктович Сартаков. Философский камень (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

- Убейте вы этого Куцеволова! Тоже убейте!..
Васенин медленно обвел взглядом красноармейцев. Все стояли молчаливые,
сосредоточенные.
- С четырнадцатого года воюю, товарищ комиссар. Прямо сказать, кровью
сочится земля, - проговорил немолодой боец с лицом, посеченным глубокими
морщинами. - Всякого навидался. А такого... Зверем становится человек. - Он
пристукнул винтовкой о пол и добавил: - Волком оборачивается...
Частой очередью коротких свистков прострочил за окном маневровый
паровоз. Васенин поднялся из-за стола.
- Выходит, Мешков, и мы с тобой на волков похожи? И мальчонка этот?
Нет. Не люди волками становятся, а с настоящих волков сейчас сползает
человеческое обличье, которое они раньше носили. Такой волк и остается
волком. А человек - всегда человек. Согласен, Мардарий Сидорович? И я такой
отдаю приказ. - Васенин в упор посмотрел на Тимофея, а потом с особым
прищуром перевел взгляд на Мешкова: - Куцеволова разыскать хоть на краю
света. И расстрелять... А ты, Тима, шагай сейчас со мной.


8

В теплушке, разгороженной надвое: для комиссара полка поменьше и для
санчасти побольше, - пахло смолистыми сосновыми досками и карболкой.
На той половине, куда привел Тимофея Васенин, топилась круглая чугунная
печка-"буржуйка", раскаленная до малинового цвета. На ней бурлил и брызгался
чайник. Стол, табуретки, две железных койки, застланные суконными одеялами,
подушки с втиснутыми внутрь уголками наволочек - все было ухожено
заботливыми руками.
Васенин вошел, и тотчас перед ним из темноты возник - вытянулся -
молоденький красноармеец.
- Тут я, товарищ комиссар. А вы малость опоздали. Но чайничек и
картошечка, как было приказано.
- Володя Сворень, - назвал его Тимофею Васенин. - Связной.
Быстрый, тонкий, подвижный, Володя сразу понравился Тимофею. Да и по
годам подходил ему в товарищи - лет семнадцати, не больше. Впервые за
последние дни с лица Тимофея сбежала напряженность, обмякли губы,
разгладились брови.
- Картошечка, говоришь, была приказана? - спросил Васенин, бросая шапку
на ближайшую койку. И многозначительно поднял палец. - А ведь не первый раз,
товарищ Сворень, мы договариваемся, что, кроме службы, ничего не бывает
приказано.
- Ну, это от чистой души, товарищ комиссар. Мне же это не в труд:
чайничек и картошечка. А с селедки было только шкурку содрать. Ни варить, ни
жарить.
Он ловко засветил жестяную керосиновую лампу, повесил шапку Васенина на
гвоздь, откуда-то из-за печи достал, поставил на стол большой котелок с
картошкой, от которого текли тонкие струйки пара. Потом появились тарелки,
эмалированные кружки. Остро ударило в нос луком и уксусом. Взгромоздилась
горка сухих белых галет.
- Садись, Тимофей. Поедим, - пригласил Васенин, - а тогда уж будем
соображать, что нам дальше делать.