"Сергей Венедиктович Сартаков. Философский камень (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

плакучие ивы. Карлов мост под охраной литых из бронзы рыцарей... Святая
Мария-дева, нет на свете города краше Праги!.. Быть там всегда... Уехать
туда... Счастье!..
Да-да!.. Ано-ано!..
Спрашивала: "Ах, яким способем хлапец Виктор тади, в тентом влаке - в
этом поезде?"
И сама же отвечала, рассказывала, что на какой-то маленькой таежной
станции, где паровоз набирал воду, к вагонам бросилась толпа залепленных
снегом русских солдат. Они ломились в двери вагонов, но двери по приказу
пана Грудки, полковника, "велителя" всего эшелона, были наглухо заперты.
Солдаты кричали, что замерзают, что голодны. Принялись разбивать окна
прикладами, подсаживать друг друга в вагоны. И тогда пан полковник отдал
приказ: "Оген!" Поезд тронулся. А русские солдаты бежали за ним, цеплялись
за поручни тормозных площадок, обрывались и падали под колеса. В них
стреляли. Правда, поверх голов. Пугали. Солдаты тоже стреляли вслед
уходящему поезду. Но святая Мария-дева отвела все их пули. А когда станция
была уже далеко позади, - эшелон остановился. Чешские офицеры пошли вдоль
состава, проверить, все ли в порядке, а заодно и согнать тех, кому все-таки
удалось прицепиться к поезду. Нельзя же иначе! Чешское командование теперь
обязалось, проводя свои войска через Сибирь и Дальний Восток, не помогать
отступающим армиям белых. Пусть русские выпутываются из этого дела сами кто
как может. Тут-то капитан Сташек и обнаружил русского мальчика, закутанного
в огромную овчинную шубу и брошенного на "фартук" классного вагона. Как
только Виктор не упал на рельсы под поезд! Как его не раздавило буферами!
При нем не было ничего, кроме толстой кожаной сумки, набитой тетрадями и
деньгами, которым теперь вовсе нет никакой цены.
Рассказывая об этом, Марта в удивлении разводила руками и говорила, что
уберечь хлапца между вагонами могла только святая Мария-дева. И при этом
Марта торопливо всей ладонью осеняла себя крестным знамением.
Но кто же все-таки положил его на "фартук" между вагонами? Что стало с
теми солдатами, которых согнали с поезда в пустынные снега? На какой именно
станции все это происходило?
На такие вопросы Марта ответить Виктору не могла. Не отвечал на них и
сам капитан Сташек. Он, как обычно, лишь круглил в улыбке свои полные щеки:
"Хлапец, трешеба йисте си, спат".
Виктору надо было привыкать к мысли, что он остался один, совсем
один, - Виктор отворачивался к стене и замолкал угрюмо. Марта отдала ему
кожаную сумку. Он лежал, перелистывал тетради, исписанные рукой отца,
заполненные странными и непонятными знаками.
И все-то теперь вокруг него, как в этих тетрадях, странно и непонятно.
А поезд, хотя и с частыми, продолжительными остановками, все шел и шел
на восток.
За окнами ползли открытые бурые степи. Ветер шатал сухие бурьяны,
вылизывал снежинки из каждой складочки земли. Далеко на юге неясной
волнистой линией отмечалась цепь гор. Там, именно там, за этой цепью гор,
лежала Маньчжурия - страна спасения. Именно туда советовал ехать отцу
Виктора генерал Каппель. И вот сам Каппель умер - так сказал капитан
Сташек, - и умер, наверно, отец, и умерли все те солдаты, какие были с ним.
А он жив, он едет с чужими людьми мимо этой Маньчжурии - страны спасения.
Куда же, куда? Где еще можно будет спастись, если все, и даже чехи, тоже