"Сергей Венедиктович Сартаков. Философский камень (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

бегут от красных?
Виктору вспомнилась страшная ночь в охотничьем зимовье, когда отец в
бреду выстрелил в мать. А потом - стеклянные глаза матери, кровавая пена,
затопившая белые зубы Людмилы... И жуткий, жуткий мороз, больно сжимающий
непокрытую голову... Лошадь, которая судорожно бьется в запряжке и тычется
мордой в снег... Почему он тогда не послушался? Почему не пошел с Тимофеем?
Теперь, наверно, этот парень спокойно промышляет в тайге, стреляет белок,
диких коз, а к вечеру возвращается в теплый дом, к матери. Ему не нужно
думать: что же будет потом, во Владивостоке?
Спросить совета, даже просто поговорить по-русски не с кем. Кругом
чужие, чужие. Свое только там, за окнами вагона. В классных вагонах ехали
офицеры, а в блиндированных теплушках размещались солдаты. Из узких
прорезей-бойниц на неспокойных перегонах выдвигались тупые пулеметные рыла.
Война хотя и сторонкой, но все время бежала рядом с поездом. А если бы уйти
с Тимофеем - ушел бы тогда и от войны. И слышал бы родную, русскую речь.
Беседы со словоохотливой Мартой надоели. Все ее рассказы Виктор слышал
уже не однажды. С капитаном Сташеком было веселее. Но Сташек с утра
забирался в соседнее купе к начальнику эшелона полковнику Грудке и там
допоздна, а иногда и всю ночь напролет резался в карты. Других занятий у
офицеров не было.
На больших станциях Виктор с завистью выглядывал в окно. Хотя их эшелон
обычно ставили и вдалеке от вокзала, но все равно можно было увидеть снующих
людей. Своих, русских. И среди них сколько угодно таких же, как он сам,
подростков, только обутых и одетых плохо. Выбежать бы к ним! Он чувствовал
себя уже совершенно здоровым. Но выбежать на мороз было не в чем, его одежду
по распоряжению капитана Сташека Марта надежно припрятывала.
И после каждой такой продолжительной остановки тоска охватывала Виктора
с особенной силой.
Но, укладываясь спать в мягкую и теплую постель, он тем не менее
невольно припоминал, как плохо и трудно было ехать от Новониколаевска в
холодной, вонючей теплушке, а после Мариинска и вовсе коченея на лютом
морозе, в санях. И тогда ему в душу заползала иная тревога. Вдруг на
какой-нибудь совсем неизвестной станции капитан Сташек ссадит его с поезда,
скажет: "Ну, хлапец, крачь си, ступай куда хтишь!" А куда он пойдет?
Он тревожился бы и еще сильнее, если бы слышал, о чем говорили в этот
вечер полковник Грудка с капитаном Сташеком...


5

- Капитан Сташек, вы обладаете счастливым даром: всегда улыбаться, -
говорил полковник Грудка, раскуривая сигарету и медленно выдувая к потолку
струю дыма.
В нижних шелковых рубашках они стояли в коридоре. Оторвались от
карточной игры чуточку размяться, постоять у окна. Сташек немедленно
улыбнулся.
- Я этого не замечаю, господин полковник. Неужели это так часто
случается со мной?
- Настолько часто, что правильнее бы вам называться Гвинпленом. И самое
удивительное - улыбка у вас неискусственная. Откуда она у вас берется?