"Сергей Венедиктович Сартаков. Философский камень (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

самый, когда они еще были все вместе...
Но теперь Виктор знал: из всей семьи в этом вагоне, в этом купе, едет
только он один. Иначе на противоположной нижней полке не лежал бы какой-то
совсем незнакомый человек. Он присмотрелся внимательнее: чешский офицер, как
и отец, тоже капитан. В чем, в чем, а в погонах и военных мундирах Виктор
разбирался хорошо. И тогда он тихо заплакал.
Чешский офицер тотчас приподнялся. Подошел к нему. Молодой, тугощекий,
сладко пахнущий бриолином. Поправляя наброшенный на плечи зеленоватый френч,
он наклонился.
- Цо, хлапец? Болно? - на ломаном русском языке спросил офицер,
кончиками пальцев осторожно поглаживая щеки Виктора.
Рука у офицера была мягкая, прохладная. У матери тоже руки были
прохладные, легкие. Слезы душили Виктора. Он старался натянуть на голову
одеяло.
- Маминку... Маму он спомнил, пан Сташек, - понимающе подсказала
откуда-то появившаяся женщина, тоже чешка, в белой полотняной шапочке,
заутюженной острыми уголками.
- О! - весело воскликнул Сташек, обращаясь к Виктору. - Это? Здоровит
надо, хлапец. Мама найдем. Папа найдем. Где живеют?
И Виктору стало ясно: о его родителях, о судьбах их эти люди ничего не
знают.
А как же он сам очутился здесь, в вагоне? Куда идет поезд?
Обо всем этом ему рассказали не сразу. Капитан Сташек в ответ на все
вопросы Виктора только улыбался, еще больше кругля свои полные щеки.
Говорил: "Здоровит надо, хлапец. Кушат, спат".
И около постели Виктора занимала место пожилая женщина в замысловатой
белой шапочке и переднике с очень широкими лямками. Она кормила вкусно и
сытно. Откуда только все это бралось в бегущем по рельсам вагоне? Капитан
Сташек называл женщину пани Еничковой, а чаще пани Мартой.
Она говорила по-русски немного лучше, чем Сташек, а главное, говорила
охотнее. От нее постепенно Виктор и выведал, что поезд идет во Владивосток.
Но когда он дойдет туда - одна святая Мария-дева знает: слишком часты и
продолжительны остановки. Не только в крупных городах, когда нет сменных
паровозов, но и посреди леса, на глухих перегонах. Это когда путь впереди
оказывается разобранным партизанами. И Марта невесело покачивала головой. Из
Владивостока союзники обещали отправить чехословаков на родину морем, вокруг
всего света: "Тако морже велко, аж од едного края земи до другего". Виктор,
гордясь своим отличным знанием географии, объяснял ей, что плыть тогда
придется вовсе не по одному, а по шести морям и по двум океанам, сколько же
встретится портовых городов на их пути, даже он не знает: так много. И
неуверенно спрашивал Марту: а как же с ним, с Виктором, будет? Куда его
денут во Владивостоке? Марта ласково трепала Виктора по плечу, успокаивала:
"Пан Сташек добрый, пан Сташек пекный".
Она могла так говорить. Капитан твердо обещал увезти ее к себе в Прагу,
оставить в своей семье. В Россию Марта попала с галицийского театра военных
действий вместе с пленными чехами. Она в австро-венгерской армии служила при
госпитале санитаркой. Дома, в Моравске Остраве, родных у нее нет.
Уехать в Прагу... Ах, Прага!.. Сто башен... Золотые шпили... Соборы,
дворцы Пражского Града... Каштаны Петршина парка. Черепичные кровли в
пыльных пятнах древности... Зеркальная Влтава, в которой купаются тонкие