"Евгений Сартинов. Слишком жаркий Кипр ("Угро: Простые парни" #9)" - читать интересную книгу автора

обмякло. И тут же в церкви загрохотали шаги сразу нескольких человек. Резкий
голос на чужом языке прокричал несколько фраз, которые Юрий понял и без
переводчика.
- Встать! Руки вверх! Вы арестованы!

ГЛАВА 17

- Я в пятый раз заявляю, что я не убивал отца Василиса. Я приехал уже
после того, как в него стреляли. Он при мне был еще жив.
Тон Астафьева был монотонен, как сигналы точного времени, но и его
терпению приближался конец. Этот бессмысленный по своему идиотизму допрос
продолжался уже четыре часа, и вопросы следователя были столь же
однообразны, насколько и глупы.
- Если он был жив, то, что он вам сказал? Почему вы не говорите нам? -
настаивал грек. Переводчик, тот самый, что переводил в свое время его
разговор с Папандреу, старался переводить не только дословно, но и точно
передать агрессивную интонацию следователя. А Юрий продолжал.
- Я уже говорил вам, что я не знаю греческого языка. То, что он сказал
имя Сократоса, это я расслышал, больше ничего не понял.
Сидевший напротив Юрия тучный человек лет сорока пяти, поморщился.
Заместитель прокурора города Лимассол Григор Костадинос, был большим другом
комиссара Солона Либератиса, и к Сократосу Михаилидису был настроен, мягко
говоря, весьма лояльно. Пока переводчик толковал ему ответ задержанного, он
закипал, как доходящий до кондиции чайник. Ему жутко надоел этот разговор, и
Григор решил закончить его резко, и как он думал, убедительно.
- Хватит запираться, Юркас Астафьевас! - Стукнув по столу, закричал
он. - Против вас есть неопровержимые улики. Вот!
И он вытащил из ящика стола полиэтиленовый пакет с несколькими
гильзами.
- Это гильзы из вашего пистолета! Их нашли на месте преступления.
Юрий усмехнулся, и отрицательно покачал головой.
- Может, они выпущены из такого же пистолета, как тот, что был со мной,
но точно, что не из моего. Кстати, почему они тут? Почему вы не отдадите их
на экспертизу?
- Если я их отдам, это будет вам смертным приговором!
- В таком случае, я хочу, чтобы меня быстрей приговорили.
Григор рассердился не на шутку. Он, в самом деле, вызвал какого-то
полицейского в штатском, и быстро накарябав несколько слов в фирменном
бланке, отдал ему пакет. После этого он торжествующе посмотрел на Астафьева.
- Ну, вы этого хотели? Теперь вас не спасет никто!
- Тогда я еще раз хочу спросить, почему до сих пор не вызван мой
адвокат?
- Вы его получите! Завтра! Вместе с обвинительным заключением! Сейчас я
велю проводить вас в камеру.
Юрий пожал плечами.
- В камеру, так в камеру.
Камера на поверку оказалась типичным обезьянником, чуть почище, чем в
родном Кривове. Большая комната, с одной стороны она была открыта для
наблюдения. До пояса обезьянник был забран железом, а сверху уже шла
вертикальная решетка. Что тут было замечательно, это хорошо налаженная