"Уильям Сароян. Студент-богослов" - читать интересную книгу автора

- С ним все будет в порядке?
На что она ответила мне суровым жестом, как бы говоря: "Не задавайте
сложных вопросов в такой тяжелый момент".
Я вернулся в приемный покой и сел.
Когда я взялся изучать библиотечные книги, то обнаружил, что мой
читательский билет с фамилией и адресом остался в книге Кьеркегора,
унесенной незнакомцем. А читательский билет был для меня столь же важен, как
паспорт для путешественника. Я собирался подождать минут десять -
пятнадцать, но когда выяснилось, что незнакомец унес мой читательский билет
вместе с книгой, решил, что прожду хоть два часа, если нужно.
Ждать, однако, понадобилось гораздо дольше. Я страшно проголодался,
из-за чего меня подташнивало, к тому же я сильно разозлился. Сначала я
злился на сестру, которая влетала в приемную каждые десять - пятнадцать
минут в сильном смятении и замешательстве и не желала ни слушать меня, ни
отвечать на мои вопросы о состоянии больного. Потом я рассердился на самого
пациента, живого или мертвого, за то, что он так бесцеремонно умыкнул мою
книгу, которую я поклялся вернуть в Публичную библиотеку в том состоянии, в
каком взял. И наконец, я был зол на Кьеркегора, о котором не знал ровным
счетом ничего, кроме того, что он написал книгу со странным названием
"Или-или".
Я прождал возвращения книги битых три часа с хвостиком, пока ко мне не
подошла сестра. В ее поведении угадывалось явное намерение говорить со мной.
Разговор начался с безнадежного коверканья моего собственного имени.
- Да, - отозвался я.
- Он умер, - продолжала она. - Доктор Хампкит (по крайней мере, мне
показалось, что она произнесла фамилию именно так) сделал все возможное, но
тщетно.
- Жаль. Я хотел попросить вас вернуть мою книгу.
- Какую книгу?
- Кьеркегора.
- Он говорил, что это его книга. Во всяком случае, в нее был заложен
его читательский билет с его именем и адресом.
- Читательский билет в книге - мой, - сказал я. - Вы все напутали. Я
шел домой из Публичной библиотеки с тремя книгами, когда встретил его на
сортировочной станции. Он только что спрыгнул с поезда и ушибся, вот я и
помог ему дойти до бульвара Вентура, там он упал, остановилась машина и
подвезла его сюда. В машине он взял одну из моих библиотечных книг, и она
осталась у него. Теперь он умер, и только потому, что в книге оказался мой
читательский билет, вы присвоили ему мое имя. Кто бы он ни был, мне очень
жаль, конечно, что он скончался, но я бы хотел получить книгу обратно.
- Он сам назвался этим именем, - сказала сестра. - И я вношу его в
больничные списки. А книгу мы вернем в Публичную библиотеку.
- Научили же вас в школе на свою голову, - сказал я в сердцах, потому
что был зол и голоден, вышел из госпиталя и зашагал домой.
Когда я добрался до дому, то увидел на нашей улице уйму автомобилей.
Дом кишел дядюшками, тетушками и кузенами, съехавшимися со всего города.
Первым меня заметил мой дядя Хосров, сидевший в одиночестве на
ступеньках веранды и куривший сигарету. Он вскочил и закричал что было мочи:
- Я же говорил вам, что это недоразумение. Вот же он, такой, как
обычно, только очень голодный.