"Бенедикт Сарнов. Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев " - читать интересную книгу автора

- Вы, как всегда, переубедили меня, Холмс! Да, пожалуй, вы правы:
Германн получил по заслугам. Но тогда свою повесть Пушкину следовало
закончить совсем не так.
- А как?
- Разоблачением Германна. Чтобы не было этого мистического тумана.
Чтобы все было просто, ясно, логично, как...
- Как в детективе, - закончил Холмс.
- Да, если хотите, как в детективе, - согласился Уотсон. - Если уж речь
идет о преступнике, которым, как вы меня сейчас убедили, Германн безусловно
является, уместно вспомнить и о детективе. Да и что в этом плохого, смею вас
спросить? Кто другой, а уж мы с вами, мне кажется, должны с почтением
относиться к славному жанру детектива, в котором сами снискали неизменную
любовь читателей.
- Меньше, чем кто бы то ни было, я намерен хулить этот род литературы,
которому, как вы справедливо заметили, я обязан и своей скромной
известностью, и своей высокой профессиональной репутацией, - сказал Холмс. -
Однако должен вам напомнить, что Пушкин сочинял не детектив. В детективе
главное - разоблачить преступника. Преступник разоблачен, схвачен - вот и
развязка. А что творится у преступника в душе, это автора детективного
романа, как правило, не интересует. Пушкина же интересовала в первую очередь
душа его героя. Он хотел, чтобы возмездие пришло к Германну не извне, а,
так
сказать, изнутри. Чтобы источником и даже орудием этого возмездия оказалась
его собственная совесть...
- При чем тут совесть? - удивился Уотсон. - Я так понял, что это
графиня с того света отомстила Германну. Не даром же эта злосчастная пиковая
дама подмигнула ему, и он с ужасом узнал в ней старуху. Именно этот
мистический мотив меня и смутил...
- Вот как? Вы усматриваете тут мистический мотив? - иронически
сощурился Холмс. - Боюсь, дорогой мой Уотсон, что вы не совсем верно прочли
эту пушкинскую повесть.
- Уж не хотите ли вы сказать, мой милый Холмс, что я не умею читать?
- О, нет! Так далеко я не иду. Хотя должен вам заметить, что уметь
читать вовсе не такое простое дело, как думают некоторые. Вот, например,
скажите, как вы полагаете: старая графиня действительно приходила к Германну
с того света? Или бедняге все это просто померещилось?
Уотсон задумался.
- Тут возможны два варианта, - наконец ответил он.
- Ну, ну? - подбодрил его Холмс. - Говорите, я вас слушаю.
- Я, разумеется, не думаю, - осторожно начал Уотсон, - что такой умный
человек, как Пушкин, всерьез верил в черную и белую магию, в привидения, в
злобную месть всяких потусторонних сил, в мертвецов, которые являются с того
света и делают предсказания, которые потом сбываются. И тем не менее...
- Что же вы замолчали? Продолжайте, прошу вас! - снова подбодрил его
Холмс.
- Ведь и Бальзак, я полагаю, тоже не верил в колдовство. Однако это не
помешало ему написать "Шагреневую кожу"... Да мало ли, наконец, на свете и
других фантастических повестей! - продолжал размышлять вслух Уотсон.
- Итак, - уточнил Холмс, - вы пришли к выводу, что "Пиковая дама" -
произведение фантастическое.