"Бенедикт Сарнов. Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев " - читать интересную книгу автора

отрывок:

Ты скажи, говори,
Как в России цари
Правят.
Ты скажи поскорей,
Как в России царей
Давят.

Как капралы Петра
Провожали с двора
Тихо.
А жена пред дворцом
Разъезжала верхом
Лихо.

Как курносый злодей
Воцарился на ней.
Горе!
Но Господь, русский Бог,
Бедным людям помог
Вскоре.

Надеюсь, вы догадались, на какие обстоятельства российской истории
намекает эта шуточная песенка? - спросил Холмс, когда Уотсон дочитал
стихотворение до конца.
- Не совсем, - признался Уотсон.
- Песенка эта, - объяснил Холмс, - весьма прозрачно намекала на
убийство Петра Третьего, инспирированное его женой Екатериной, и на удушение
Павла Первого. "Курносый злодей", о котором здесь говорится, это ведь не кто
иной, как Павел. А помог русским людям избавиться от этого курносого злодея
не столько Бог, сколько вполне конкретные люди, имена которых авторам этой
песенки, как, впрочем, и Пушкину, были хорошо известны.
- Вам не кажется, Холмс, что мы слегка отдалились от героя пушкинской
"Пиковой дамы"?
- Ничуть! Неужели вы до сих пор не поняли, куда я клоню?
- Не понял, - признался Уотсон. - И боюсь, что без вашего разъяснения
не пойму.
- Между тем все очень просто. Поставив эпиграфом к первой части
"Пиковой дамы" шуточный стишок о карточной игре, написанный в форме
продолжения этой крамольной песенки, Пушкин, я думаю, хотел сказать примерно
следующее. Были времена, словно бы говорит он, когда люди, подобные моему
герою, такие вот решительные, смелые, сильные люди участвовали в большой
политической игре. Совершали революции, дворцовые перевороты. Но времена
изменились. И теперь уделом этих сильных личностей - вспомните, у Германна
профиль Наполеона! - стала, увы, совсем другая борьба: за карточным столом.
Понтировать, выигрывать, отписывать мелом выигрыш и проигрыш, гнуть от
пятидесяти на сто - вот оно, то единственное дело, в котором только и может
выплеснуться пламень, сжигающий их душу. Не забывайте, Уотсон, что песенка
Рылеева и Бестужева была написана году примерно в тысяча восемьсот двадцать