"Бенедикт Сарнов. Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев " - читать интересную книгу автора

Л. Н. ТОЛСТОЙ. "ВОЙНА И МИР"
Том первый. Часть первая. Глава восемнадцатая

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают
длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают
необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не
нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка
переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадываться,
кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья,
которое еще не поспело.
Гости были все заняты между собой.
Графиня встала и пошла в залу.
- Марья Дмитриевна? - послышался ее голос из залы.
- Она самая, - послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем
вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали.
Удивленный Уотсон не выдержал и, позабыв настоятельную просьбу Холмса
помалкивать, вполголоса обратился к сидящему рядом с ним господину:
- Извините, сударь, я человек здесь новый, никого не знаю. Объясните,
сделайте милость, кто эта дама?
- Марья Дмитриевна Ахросимова, - ответил тот.
- А кто она? Судя по тому, как ее встречают, это какая-то важная особа.
Может быть, она принадлежит к царствующей фамилии?
- Марья Дмитриевна, - снисходительно разъяснил Уотсону его собеседник,
- прозванная в обществе драгуном, дама знаменитая. Однако не богатством и не
почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения.
Марья Дмитриевна между тем остановилась в дверях и, с высоты своего
тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову,
оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава
своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по-русски.
- Имениннице дорогой с детками, - сказала она своим громким, густым,
подавляющим все другие звуки голосом. - Ты что, старый греховодник, -
обратилась она к графу, целовавшему ей руку, - чай, скучаешь в Москве? Собак
гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут... - Она
указывала на девиц. - Хочешь - не хочешь, надо женихов искать.
- Ну что, казак мой? - (Марья Дмитриевна казаком называла свою
крестницу Наташу) говорила она, лаская рукой Наташу, подходящую к ее руке
без страха и весело. - Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав
их именинно-сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и
обратилась к Пьеру.
- Э, э! любезный! поди-ка сюда, - сказала она притворно тихим голосом.
- Поди-ка, любезный...
И она грозно засучила рукава еще выше.
- Что это она к нему так? - вполголоса спросил у Холмса Уотсон. - Бить,
что ли, она его собирается?
- Бить - не бить, - усмехнулся Холмс, - но сейчас, я думаю, нашему
любимцу Пьеру достанется на орехи.
Пьер подошел к Марье Дмитриевне, наивно глядя на нее через очки.