"Жозе Сарамаго. Поднявшийся с земли " - читать интересную книгу автора

отчаявшихся людей, но винтовки внятно предупреждают: Только суньтесь,
увидите, что будет. Арестанты выходят из караулки, ищут взглядом знакомые
лица, но никого разглядеть не успевают и, спустившись по склону, прыгают
прямо в кузов грузовика - кажется, что представление это затеяли специально,
чтобы запугать зрителей, а уже спустилась ночь, лиц не разобрать, и вот уже
все в кузове, и грузовик рванулся прямо на толпу, и кто-то свалился, но, к
счастью, только оцарапался, под гору ехать легко, арестанты в кузове валятся
друг на друга, как кули с мукой, солдаты хватаются за стенки, позабыв, что
должны держать преступников на мушке, и только один сержант твердо стоит на
ногах, прислонившись спиной к кабине, повернувшись лицом к толпе, которая
бежит за грузовиком, а он стремительно уносится по направлению к Монтемору,
а запыхавшиеся бедолаги устало кричат и размахивают руками, но грузовик уже
далеко, и вот уже не слышно криков, не видно людей - не слышат они нас, не
слышат! - а самые легконогие еще пытаются бежать вслед, но грузовик
скрывается за поворотом, теперь его увидишь только на мосту, вон он, вон он!
что ж это за распроклятая страна, почему столько бед отпущено нам на наш
век, убили бы лучше всех разом, кончилось бы наше злосчастье.
А в кузове грузовика каждый думает о своем. По обрывкам разговора,
слышанного перед выходом из караулки, Сижизмундо Канастро, Жоан Мау-Темпо и
Мануэл Эспада знают, что их считают главарями. Сижизмундо ведет себя
спокойней всех. Он сидит на полу, как и остальные, голову сначала опустил на
руки, а руки - на колени, сами видите, каково. Ему хотелось все обдумать, но
потом он понял, что если товарищи увидят его унылую позу, то решат - вот и
Сижизмундо пал духом, этого только не хватало, и потому он поднял голову,
выпрямил спину - дескать, здесь я, с вами. Мануэл Эспада вспоминает и
сравнивает. Восемь лет назад ехал он в телеге по этой самой дороге с такими
же, как он, парнями, а теперь остался один только Аугусто Патракан, Палминья
взялся за ум, занялся делом, а Фелисберто Лампас подался в бродяги, ничего
про него неизвестно. Мануэл Эспада говорит себе, что теперь все по-другому,
много хуже, и сравнивать нечего: тогда была мальчишеская выходка, а теперь
уж он взрослый, и отвечать придется сполна - тут уж не отопрешься. Про то, о
чем думают остальные арестанты, мы рассказывать не станем: выйдет сказка про
белого бычка - этот бодрится, этот крепится, этот трясется, а этот
храбрится - все люди, - но Жоан Мау-Темпо едет как во сне, а ночь-то уже
темная, и ничего, что слезы иной раз навертываются на глаза - сердце не
камень, - лишь бы товарищи не заметили, а то и они ослабеют. По обе стороны
дороги тянутся безлюдные места, Форос проехали, теперь все будет чистое
поле, скоро луна выглянет, в июне луна рано показывается, а вот впереди
какие валуны, словно великаны их сюда прикатили, - вот бы там засаду
устроить, вот бы объявились там Жозе Кот и его товарищи - Очесок, Волчья
Пасть, Василек, Кастело. Дорогу перегораживает ствол дерева, а разбойники
выскакивают перед грузовиком, дело это им знакомое: Стой, и грузовик резко
тормозит, визжа колесами по щебенке. Черт возьми, сейчас шину продырявлю, а
потом: Не двигаться, будем стрелять; а у каждого в руках ружье, и они шутить
не будут - посмотрите только, что за лица, - Жозе Кот держит ту пятизарядную
магазинку, что отнял когда-то у Марселино, а сержант попытался было сделать
то, чего ждали от него вышестоящие начальники, но пуля попала ему в сердце,
и он упал из кузова, а Кот вторым выстрелом прострелил скат колеса и сказал:
Эй, арестанты прыгайте из кузова, а стражники стоят, подняв руки вверх
точь-в-точь как в кино про Дикий Запад, а Волчья Пасть с Кастело отбирают у