"Жозе Сарамаго. Поднявшийся с земли " - читать интересную книгу авторастояли в коридоре и слышали рев Муниципала, рев, от которого ходуном ходило
все здание: Здесь эти парни из Монте-Лавре? Ответил Мануэл Эспада, как и полагалось зачинщику: Здесь. Четверо стали в ряд, ожидая. Тут Муниципал и исполнил свою арию, а лейтенант ему вторил: Ах, вы негодяи, стыд совсем потеряли, вот придется вам сплавать за море, Африка по вас плачет, там научитесь власть почитать, Мануэл Эспада! Войди! - и начался допрос: Кто вас подучил, кто вас подбил, хорошие у вас учителя, а Мануэл Эспада отвечал ему с той силой, которую дает человеку сознание своей невиновности: Никто нас не подбивал, ничего не знаем, ни про какую забастовку не слышали, просто машина жрала очень много, а скирды были тяжеленные. Чиновник в ответ: Меня не проведешь, вас научили, что отвечать, за вами кто-то стоит, вот как говорил Муниципал, потому что, как только в Монтеморе узнали о забастовке в Монте-Лавре, двое-трое здравомыслящих граждан тут же обратились к нему и к майору Хорохору: Не стоит раздувать это дело, ведь они еще мальчишки, они и не знают, что такое забастовка... и вот Муниципал произносит речь, содержание которой вам уже известно: Нужно образумиться, нужно научиться уважать тех, кто дает вам работу, на первый раз прощается, но смотрите, не попадайте сюда снова, трудитесь, старайтесь, нужно работать, а не песни петь, а если кто станет совать вам листовки или заводить разговоры подрывного характера, уведомьте нас, мы разберемся, и поблагодарите тех, кто за вас ходатайствовал, отплатите им за добро добром, а теперь ступайте, попрощайтесь с господином майором Хорохором, он вам друг, и я вам только добра желаю, помните об этом. Так уж повелось в этом краю. Король сказал когда-то Ламберто Оркесу: Храни эту землю, заселяй эту землю, помни о моих интересах да и себя не падре Агамедес говорил своей пастве: Царствие ваше не от мира сего, страдайте и заслужите райское блаженство, чем больше слез прольете вы в этой земной юдоли, тем ближе к Всевышнему окажетесь, когда придет конец этому миру, дьявольскому, плотскому, гибельному, ступайте и помните, что я глаз с вас не спущу, и страшно заблуждаетесь вы, если помышляете, что Господь наш Вседержитель создал вас равно и для зла, и для добра, в день Страшного суда все поступки ваши будут взвешены, и лучше вам расплатиться на этом свете, чем должником попасть на тот. Толково придумано, и, может быть, как раз поэтому четверым парням из Монте-Лавре пришлось согласиться с тем, что заработанные деньги - девять эскудо в день, три дня с четвертью проработали до того, как совершили преступление, - им не выплатили: на богоугодные дела, дескать, пойдут, хотя Фелисберто Лампас бормотал на обратном пути: Пиза он выпьет на наши деньги, вот и все богоугодные дела. А вот и неправда, в юности так легко осуждать тех, у кого больше опыта: на те сто семнадцать эскудо, что оказались У чиновника, улучшили рацион в богадельне, прямо пир горой там пошел, много лет спустя люди вспоминали о нем и повторяли слова одного старика: Ну, теперь и помереть можно. Люди - странные твари, а молодые люди еще странней, молодые - совсем другой породы. О Фелисберто Лампасе мы уже сказали, он возвращался домой в очень плохом настроении, и зажиленное жалованье служило ему только предлогом. Но и остальные были печальны, словно у них отняли не жалованье, а кое-что гораздо более драгоценное - может быть, честь? - ну, честь не честь, но обидели их крепко: наорали, построили в шеренгу, заставили слушать проповедь Муниципала, а майор тем временем рассматривал их, словно хотел |
|
|