"Жозе Сарамаго. Поднявшийся с земли " - читать интересную книгу автораотдал честь, потому что ничего другого делать не умел, он бы доказал свои
воинские таланты, да случая подходящего не представилось. На закате солнца явились осужденные. Они пришли, а матери их заголосили: Что ж вы наделали, а те ответили: Ничего такого особенного: бросили работу, замаялись с молотилкой. Они плохого не хотели, но что сделано, то сделано, завтра пойдут в Монтемор, не посадят же их, сказали отцы. Так прошла ночь, душно было и жарко, ребята сейчас, должно быть, спят на гумне, и какая-нибудь поденщица с севера выйдет наружу по нужде и задержится дольше обычного, вдыхая ночной воздух или мечтая о том, чтобы мир подобрел. Иди ты, а не то я пойду, слышится шепот, и вот один решается, сердце у него колотится, шестнадцать лет - дело известное, и женщина не отодвигается, стоит на месте, может, мир все-таки подобрел, а между скирдами - прогалина, словно нарочно кто оставил, как раз поместятся в ней два слившихся воедино тела, не впервой, и парень не знает, кто эта женщина, а женщина не знает, кто этот парень, ну и тем лучше - ночью не стыдились, значит, и днем стыдиться не придется, в эту игру надо играть честно, и каждый играющий дает, сколько может, а голова слегка кружится, и сладко пахнет соломой, все тело дрожит, и так вот проходит ночь без сна... А завтра нам надо быть в Монтеморе. И четверо едут в Монтемор на телеге, запряженной мулом - невидный такой, но неутомимый; это собственность родителей Жозе Палминьи - молча - на душе кошки скребут - переправляются через мост, потом поднимаются в гору, вот и Форос - там домик, тут домик: арендаторы всегда так селятся - и вот мало-помалу на горизонте начинает вырастать, - а солнце-то уже печет, несмотря на ранний час, - замок Монтемор - то, что осталось от его будущем - что ж со мной будет, говорят, я забастовщик, Анаклето донес, а товарищи мои, они ж только в том и виноваты, что ушли со мной вместе, а есть на нас и другая вина, и за эту вину не помилуют, - мы не выдержали этой пытки на молотилке, а машина-то эта и меня молотит, как пшеницу, я влезаю к ней в пасть, а она выплевывает наружу мои обглоданные кости, и я превращаюсь в солому, в труху, в мякину, а пшеницу мне потом придется покупать по цене, что не я назначил. Аугусто Патракан здорово свистит - пробует посвистеть и сейчас, чтобы успокоиться, но от страха у него болит живот - дело житейское, - он не герой, он не знает даже, что это такое. Жозе Палминья правит мулом, и это занятие ему по нраву, и он так старается, словно в телегу впряжен не мул, а кровный рысак. Фелисберто Лампас - да, его зовут Фелисберто, словно латифундиста, но, поверьте, это чистая случайность - сидит понурившись, свесил ноги наружу, к судьбе повернулся спиной - так будет с ним всю его жизнь. И внезапно над ними вырастает Монтемор. Телегу поставили под платан, мулу надели на морду торбу с овсом - вот жизнь! - а сами поднялись по лестнице, и там капрал мрачно велел им к часу явиться в муниципалитет. И утренний Монтемор нагоняет на парней страх, даже в таверну не зайти, нечем убить время перед допросом, и столько разнообразных страхов ворочается у каждого в голове, и так трудно не показать, до чего ж им страшно, и в горле - ком, от которого ни вином, ни водой не избавишься. Мануэл Эспада говорит: Все из-за меня, я вас втянул в это дело, а остальные пожимают плечами, не все ли, мол, равно, а Фелисберто Лампас отвечает: Самое главное - держаться, не сдрейфить. Что ж, хорошо сказано - ведь они еще так молоды. В час дня они уже |
|
|