"Игорь Сапожков. Золотое ДУло " - читать интересную книгу автора

Захар очнулся, вокруг никого не было, солнце стало клониться к
барханам, жара спадала, сильно болела рана на затылке, но кровь уже не
сочилась. Захар прошел еще немного и обессилевший упал в раскаленный песок.
Когда он открыл глаза, черное небо над ним было усеяно миллионом звезд.
Головная боль немного утихла, но горло нестерпимо жгла жажда. Захар встал на
колени, рядом с собой он нащупал рукой колючий, влажный кустик. Он нагнул к
нему голову и стал всасывать в себя солоноватую росу с песчинками... Потом
он шел, падал, полз, поднимался и шел. Его полуживого подобрал патруль в
трех километрах от станции. Хромой старшина и два солдата напоили его водой
из фляги и принесли в санчасть. Там его узнал местный фельдшер и позвонил в
Ташкент военврачу Морозевичу. Тем временем у Захара поднялась температура,
он дважды терял сознание, проваливаясь в горячую бездну, потом у него
начался жар. Вскоре сквозь оглушающую головную боль, он услышал спокойный
голос деда:
- Гассан помог Якову спуститься с верблюда, а я слез сам. Он провел нас
в темное, полуподвальное помещение. Там было прохладно и немного сыро, пахло
незнакомыми пряностями. Пол был устлан толстыми коврами и мы изможденные и
разбитые, просто свалились в мягкий ворс. Я очнулся от того, что
почувствовал как меня раздевают. Ловкие руки стянули с меня брюки и рубашку.
Приподнявшись на локте я увидел, как из под низко надвинутого на лоб
хиджаба, на меня с любопытством смотрели удивительной глубины и формы глаза.
Девушка протянула мне светлую рубашку из плотного, но мягкого сукна. Я
натянул ее на себя, через голову и встал, она была мне до колен. В углу,
широко открыв рот, спал Яша. Кто-то заботливо подложил под его голову
несколько пестрых, расшитых бисером подушечек. Чуть в стороне, у маленького
окна, на низком, резном столике стоял саквояж с набором основных,
медицинских инструментов, который брат повсюду таскал с собой. Я хорошо
помнил, как он оставил его в пустыне, не в силах оторвать от горячего песка.
Вскоре в дверном проеме появился Гассан, он принес медный чайник с душистым
чаем и три пиалы...
Захар открыл глаза и с трудом сфокусировал взгляд, из под тяжелых штор
в палату пробивался острый лучик солнца. Его переодели в пижаму, голова была
плотно перебинтована. Он попытался что-то сказать, но горло лишь оцарапал
сухой треск. Захар смотрел в сырой, потрескавшийся потолок, когда в палату
вошла медсестра. Она чуть поправила одеяло и увидев, что он в сознании тут
же выскочила за дверь. Еще через минуту появилась фельдшер, за ней
санитарка, на подносе она несла заварочный чайничек и фарфоровую восточную
чашку. Вскоре Захара перевезли в Ташкент, он быстро шел на поправку,
несколько раз его допрашивали офицеры НКВД. Полуторку с медикаментами так и
не нашли и дело потихоньку забылось.

В середине 1944 года, со сквозным осколочным ранением, личным самолетом
заместителя Верховного Главнокомандующего, в госпиталь был доставлен
полковник, Алексей Петрович Рощин. Ему выделили весь флигель, приставили
личного лечащего врача, несколько молоденьких медсестер и Захара, в качестве
санитара. За три месяца его поставили на ноги. Полковник Рощин, выполнял
деликатные поручения, Георгия Константиновича Жукова, деликатные и важные на
столько, что вместе с ним в тыловой госпиталь прибыли два адъютанта и
архив - три гигантских, оббитых медными скобками чемодана с документами. Два
раза в неделю, ему доставляли фельдъегерскую почту, каждый день он отправлял