"Анджей Сапковский. Змея (жжурнальная версия перевода)" - читать интересную книгу автора

- Нет. Ты должна понять. Существуют такие понятия, как
интернациональный долг. Как долг перед союзниками.
- Ты говоришь как последний лицемер, - прервала она его, смешно
наморщив веснущатый носик, что несколько противоречило важной теме, которую
она развивала. - Когда-то, я сама слышала, ты не боялся критиковать
вторжение в Чехословакию в шестьдесят восьмом. Что ты говорил? Надо дать
каждой стране возможность свободного выбора. Нельзя гнать к социализму
танками.
Она еще много и долго говорила, распугала своими речами посетителей
кафе. Но не смогла его поколебать.
- Я, - сказал он, - должен туда поехать. В Афганистан.
Она долго молчала, глядя в окно
- Очень жаль, Павел, - сказала она наконец.
- Я завидую нашим прадедам, - не сразу ответил он. - Их провожали со
слезами, иконами и словами утешения.
- Что было, не воротится, - возразила она почти сразу. - Ни времена
прадедов, ни ресторан "Яр", ни Александр Сергеевич Пушкин. - А все-таки мне
жаль. Мне очень жаль, Павел. Понимаю, что это не похоже на утешение. Но это
тебе вместо слез и икон.

*

Заснул и проснулся. Лежал, моргая, не до конца уверенный, сон ли это
был. Мир, в котором он находился, не выглядел вполне реальным. Малореальным
показался ему доносящийся снаружи шум.
- Мне очень жаль, - сказала она тогда, на Невском, в кафе "Фиалка",
вспомнил он сон во сне.
- Мне очень жаль.
- Мне тоже.

*

Сон во сне вдруг распался, рассыпался, как калейдоскопический узор. И
сложился заново. Иначе.

*

- Я тоже вас люблю, Эдвард.
- Я люблю вас, - повторила Шарлотта Эффингэм. - Я не хочу вас потерять,
там, в этой страшной варварской Азии... Где-то там остался прах моего
деда... Лежит там до сих пор, где-то среди диких гор и пустынь. В Эббертоне,
на фамильном кладбище, стоит только надгробье. Плита, под которой ничего
нет.
Это правдя, подумал лейтенант Эдвард Драммонд. Это правда, ее дед
Реджиналд Эффингэм погиб в Афганистане. В январе 1842. В резне под
Гандамаком, на дороге к Джелалабаду. Майор 44-го пехотного полка из Эссекса
Реджиналд Эффингэм.
- А теперь вы... - Шарлотта Эффингэм широко открыла заплаканные
глаза. - Не хочу, боюсь даже думать об этом. Что с вами тоже может...
Простите, Эдвард, не едьте туда.