"Анджей Сапковский. Случай в Мисчиф-Крик" - читать интересную книгу автора

желаем, идем за тем, к чему испытываем неодолимое влечение. А ведь ты
испытываешь ко мне неодолимое влечение? Признайся.
Плотник не признался. Аннабел Прентисс снова рассмеялась.
- Испытываешь, испытываешь, - заверила она. - Я видела, как ты на
меня смотрел. Раздевал меня взглядом. Словно перед судом, где судят за
колдовство. А? Мистер страж закона из Уотертауна? Ведь это ж обычная
процедура, именно так поступали в Салеме и Андовере, в Медфорте и Аинне, так
делали в Чарлстоне, то же проделывали перед судами всех других городов и
графств Массачусетской Колонии на Заливе. Я не ошибаюсь, ведь верно? Судьи
раздевают девушку догола, скрупулезно отыскивая на ней знак, пятно, знамение
Диавола. О, не сомневаюсь, тогда неугасимый священный пыл и страсть
поглощают господ судей! Они тщательно осматривают, разглядывают, не
пропуская ни уголка, ни складочки, ни морщинки, помогая себе, ежели
требуется, пальцем, предварительно послюнив его. И сколь же велика
оказывается радость, когда находят! А ведь обязательно что-нибудь да
найдется! Ведь верно, господин страж порядка? Ты ведь и сам видел что-то
подобное, сам присутствовал при осмотрах.
Прежде чем плотник успел что-нибудь сделать, Аннабел Прентисс быстро
расстегнула и сбросила верхнюю одежду. Под ней была тонкая блузка,
совершенно не скрывающая форм. Очень привлекательных форм. Стаутон с трудом
сглотнул. "Уйти отсюда, - подумал он. - Как можно скорее уйти, иначе это
плохо кончится. Эта баба - психованная".
- Да, присутствовал, - повторила Аннабел Прентисс. - Ты был
свидетелем, когда перед судом графства Миддлсекс раздевали Дженет Харгрейвс.
И я прекрасно знаю, что ты тогда думал. Знаю также, что рисовал себе позже,
ночью, когда, закрыв глаза, исполнял супружеский долг перед женой, которая
за восемь лет брака не позволила тебе поднять ее платья выше, чем это
абсолютно необходимо, и не иначе, как в полной темноте. Поэтому ты поехал с
пастором и констеблем, поэтому принял участие в погоне. Правда? Потому что
тебе милее и приятнее, чем костлявая жена в покаянной рубашке до пят, грех
Онана во тьме бивуака, со стиснутыми веками, под которыми ты неустанно
видишь нагую колдунью.
"Выйти, - думал плотник, красный как свекла. - Немедленно уйти
отсюда!"
Но он был не в состоянии сделать ни шага. Стоял и таращился. Аннабел
Прентисс усмехнулась. И медленно принялась расстегивать блузку.
- Ты думаешь, - угадала она, - что это чары, что я колдовски читаю
твои мысли? Мне это ни к чему. Твои мысли банальны, очевидны и прозрачны,
как ключевая вода. Я читаю и вижу каждую из них, в том числе и ту, что ты не
веришь ни в колдовство, ни в ведьм. Ха! Ты так уверен в себе? Лучше не
рискуй, проверь, убедись воочию. И осязаемо. Ну, иди сюда, ко мне. Посмотри.
Коснись.
Под уже расстегнутой блузкой был лифчик на украшенных кружевами
бретельках. Адам Стаутон никогда не видывал ничего подобного. Но часто
воображал.
- Рассмотри меня как следует. - Аннабел Прентисс отвела плечи, и
глубоко открытые груди еще сильнее выглянули из объятий лифчика. - Осмотри
меня всю, дюйм за дюймом. Может, увидишь на мне знак Изверга, клеймо Сатаны?
Может, здесь, между двумя обычными сосками, увидишь третий, тот, который на
шабашах дают сосать Диаволу. Ну, иди. Загляни. Коснись.