"Анджей Сапковский. Золотой полдень" - читать интересную книгу автора

Разумеется, я ей не мешал. Следил за тем, чтобы не мешал никто другой.
Оказалось, правильно делал.
Дверь тихо раскрылась, и в комнату вошел бледный брюнет, Чарлз Лютвидж
или Лютвидж Чарлз, я запамятовал. Вошел, опустив голову, полный раскаяния
и переполненный жалостью и виной. Тут же увидел лежащую на груди у Алисы
Венеру Уайтблэк и сразу же решил, что есть на ком отыграться.
- Эй, ккк... кошка, - заикаясь, начал он. - Брысь! Слезай с кровати
ннн... немедленно!
Он сделал два шага, глянул на кресло, на котором лежал я. И увидел
меня - а может, не столько меня, сколько мою улыбку, висящую в воздухе. Не
знаю, каким чудом, но увидел. И побледнел. Тряхнул головой. Протер глаза.
Облизнул губы. А потом протянул ко мне руку.
- А-ну, тронь, - сказал я как можно слаще. - Только тронь меня,
грубиян, и всю оставшуюся жизнь ты будешь вытирать нос протезом.
- Кккто ты тааакккой, - заикаясь, начал он. - Кккттто?
- Имя мне - легион, - равнодушно ответил я. - Для друзей я -
Бредотиус, princeps potestatis aeris(30). Я - один из тех, которые кружат,
присматриваясь, quaerens quern devored(31). На ваше счастье, охотимся мы в
основном на мышей. Но на твоем месте я б не стал делать из этого поспешных
и слишком далеко идущих выводов.
- Это н-н-н. - Он заикнулся, на этот раз так сильно, что у него чуть
было глаза не вылезли из орбит. - Это нннеее...
- Возможно, возможно, - заверил я, по-прежнему улыбаясь белозубо и
остроклыко. - Стой там, где стоишь, сведи активность до минимума, и я
одарю тебя здоровьем. Parole d'honneur(32). Ты понял, что я сказал,
двуногий? Единственное, чем тебе разрешается шевелить, это веки и глазные
яблоки. Позволяю также продолжать осторожно вдыхать и выдыхать.
- Нннооо...
- Болтать не позволяю. Замри и молчи, словно от этого зависит твоя
жизнь. А она, кстати говоря, зависит.
Он понял. Стоял, потел в тишине, глядел на меня и интенсивно мыслил.
Мысли у него были жутко путаные. Не ожидал я таких мыслей у преподавателя
математики. В это время Венера Уайтблэк делала свое, а воздух аж
вибрировал от магии ее мурлыканья. Алиса пошевелилась, застонала. Кошка
успокоила ее, положив легко лапку на лицо. Чарлз Лютвидж Доджсон - я
вспомнил, как его зовут, - вздрогнул, увидев это.
- Спокойно, - сказал я сверх ожидания мягко. - Здесь лечат. Это
терапия. Наберись терпения.
Он несколько секунд присматривался ко мне.
- Ты ммм... ммоя собственная фантазия, - проворчал он наконец. -
Бессмысленно с ттт... тобой разговаривать.
- Ну прямо-таки мои слова.
- Это, - он легким движением руки указал на кровать, - и это... ттт...
терапия? Кошачья терапия?
- Угадал.
- "Though this be madness, - проговорил он, о чудо, не заикнувшись, -
yet there is method in't"(33).
- И это тоже прямо-таки мои слова!
Мы ждали. Наконец Венера Уайтблэк перестала мурлыкать, легла на бок,
зевнула и несколько раз прошлась по шкурке розовым язычком.