"В.Сапарин. Объект 21" - читать интересную книгу автора

На загорелом лице инженера появилась довольная усмешка. Я встречал уже
это выражение удовлетворения и гордости трудом на лицах людей, которые не
отделяют чужих успехов от своих. Этот мой попутчик по самолету напомнил мне
Геннадия Степановича.
- Это что - аккумулятор? - спросила Анна Ивановна.
- Да, это опытная партия. Вы встретите сейчас эти аккумуляторы по всему
Заполярью. Они здесь испытываются. Вы представляете, - инженер возвысил
голос, - корабль-электроход берет на борт несколько ящиков таких штучек и
может свободно плавать всю навигацию. Эти аккумуляторы уже вышли из
лаборатории и проходят проверку: одни в Арктике - в условиях крайнего
холода, другие, наоборот, в пустынях жаркого юга, третьи в субтропиках, где
чуть не каждый день дожди, и так далее.
- И они заряжены энергией, полученной от обычной тепловой станции? -
спросил я.
- Может быть, - усмехнулся наш собеседник. - Да это ведь не имеет
особого значения. Аккумуляторы хранят электрическую энергию, добытую любым
способом. А вообще это изобретение, - он указал на картонный цилиндрик, -
будет иметь самые широкие последствия.
Об этом я уже знал. Меня интересовало другое.
- А что означает Луна на этикетке? - спросил я.
- Вот это я не могу вам сказать, - опять засмеялся инженер. - Будем
считать, что это просто заводская марка...
Было ясно, что инженер не хочет рассказывать подробностей случайным
спутникам. Мне же все время казалось, что внутри картонного цилиндрика,
который держал в руке мой спутник, заключена энергия лунного притяжения. Та
самая энергия, что, вероятно, заставляла светиться фонарик Геннадия
Степановича, который я вез с собой. Энергия морских приливов.
Но беседа наша закончилась. Современные воздушные путешествия не
отличаются особой продолжительностью. Наш самолет уже катился по бетонной
дорожке Загорянского аэродрома...


XIII

С одного самолета я здесь же, в аэропорте, пересел на другой.
Пока новый самолет готовился к отлету, я успел только пообедать и надеть
полярное обмундирование: кабина в этом самолете была неотапливаема, не так,
как в рейсовой машине.
"Ну вот, начинается провинция, - подумал я, натягивая меховые торбаса. -
Что стоило бы поставить электрическую печь, включаемую от пары таких
патронов!"
Но когда я залез в кабину, я увидел, что там, собственно, нечего было
отапливать. Я был единственным пассажиром в этом грузовозе, предназначенном
для перевозки скоропортящихся продуктов. Огромный кузов, раза в полтора
больше, чем у товарного четырехосного вагона, был битком набит ящиками и
бочками. Меня, так сказать, подвозили на попутном воздушном грузовике.
Конечно, я мог бы дождаться пассажирской машины, но я сам настаивал на
том, чтобы меня отправили поскорее. В конце концов, я решил, что можно
лететь и в грузовике.
"Как же этот сарай с крыльями садится? - подумал я. - Ведь ему нужна