"Владимир Маркович Санин. Безвыходных положений не бывает " - читать интересную книгу автора

выработал.
Памир Миша объездил вдоль и поперек и всю дорогу начинял меня всякими
полезными сведениями.
- Недавно на этом месте обломком скалы вдребезги разнесло радиатор
одной машины, - сообщал он. - Вот здесь, смотрите!
Я осторожно задирал голову, а Миша продолжал:
- А на том повороте в прошлом году в Пяндж слетела машина. Во-он задний
мост валяется, видите?
Но я смотрел не столько на задний мост, покоившийся далеко внизу,
сколько на стрелку спидометра, которая дрожала от страха рядом с отметкой
"60".
- Стоп! - кричал Миша. - Кадр!
Мы выходили из машины и смотрели, как Миша выбирает ракурс. Он залезал
на гору, спускался вниз, становился на колени, кувыркался, извивался и
наконец щелкал затвором. А на скале чуть заметно темнела надпись: "Шт.
капитан Топорин прошел 8.1911 г.".
И машина мчалась до следующего "стоп!", потому что Мише нужно было
заснять водопад, низвергавшийся с полукилометровой высоты, очаровательную
девочку-таджичку и аиста на островке посреди реки.
Миша - солдат, а служба памирских пограничников сурова: горы и снега,
обвалы и дожди. Но у Миши всегда с собой фотоаппарат и мысли об искусстве,
которыми он делится с каждым, кто умеет слушать и спорить. Я осторожно
поинтересовался, как относится к Мишиным увлечениям начальство.
- Дмитриев? - Виктор Никифорович сразу заулыбался. - Скажу по совести:
если солдат умеет только рассуждать о философии искусства - этого нам мало.
Солдату кроме хорошей головы нужны и другие качества. У Миши они есть. Но мы
сознаем, что в его ранце лежит не жезл маршала, а диплом кинооператора, и не
мешаем развиваться этой страсти. Скоро мы купим ему киноаппарат - пусть
снимает фильмы из жизни пограничников. Покажете их в Москве?
Мои полномочия, как вы понимаете, позволили мне ограничиться лишь
дипломатическими заверениями.
- Кстати, - продолжал Виктор Никифорович, - вам повезло, что вы едете
вместе с Мишей. У него есть великолепный опыт вытаскивания машин из обвала.
Дмитриев до сих пор сокрушается, что не заснял эту сцену.
Я спросил у Миши об этой истории. Он долго морщился, отнекивался,
отмахивался и ворча рассказал об истории своей поездки в Мургаб.
- Наверное, наша машина чем-то не приглянулась памирскому демону,
заведующему обвалами, - излагал он. - Сначала этот тип швырнул в нас десяток
тонн снега, но не попал. Мы на руках перетащили "газик" через обвал и
поехали дальше. Тогда вниз полетело тонн двадцать - мимо! И так далее.
Убегали от обвалов, как от бомбежки. Эх, камеры с собой не было! Какие
кадры! Какие кадры! - И Миша застонал: какие кадры были безвозвратно утеряны
для мирового кинематографа!
Мы разговаривали о Памире, о книгах, о кино и вообще о жизни. Мыслил
Миша парадоксально.
- Сюжет придумал лентяй, чтобы легче было жить, - заявлял он.
Или:
- Ум и эрудиция - это как человек и одежда.
С ним всегда хотелось спорить - верный признак интересного собеседника.
Миша хочет стать кинооператором. Он будет им. Михаил Дмитриев - вы