"Владимир Санин. Одержимый (повесть)" - читать интересную книгу автора

таком герое рассказывает другой; что ни говорите, а высший вид мужества -
мужество гражданское: из любого, даже самого сильного шторма все-таки
имеется шанс выйти, а вот если потеряешь пост, тяжким трудом завоеванное
положение в жизни, можешь и не подняться. Тот, кто один раз уже швабрил
буксир, понимает это лучше любого другого...
Так я сидел и страдал, развенчивая Чернышева и с горечью думая, что
единственное, о чем бы мне хотелось писать, так это о том, как он не выходил
из шторма и вновь рвался к черту на рога за сорока тоннами льда. Но теперь,
когда Чернышев так пал в моих глазах, об этом не могло быть и речи, и я
по-настоящему растерялся и приуныл. В последние дни я не раз отгонял от себя
одну упадочническую мысль, а сейчас не стал: наверное, мое дальнейшее
пребывание на "Семене Дежневе" не имеет смысла. В самом деле, на кой черт
мне здесь торчать? Каждый день одно и то же, чуть обросли льдом - со всех
ног спешим в бухту, чтобы, упаси боже, не перебрать лишнего, все кругом
довольны, никаких тебе проблем. Когда все довольны и всем хорошо, журналисту
делать нечего, в раю наш брат наверняка либо сидит без работы, либо
переквалифицируется на арфиста... Вернусь в редакцию, напишу двести-триста
строк о том, что отличились старпом Лыков, боцман Птаха и так далее, дам
парочку фотографий, интервью с Корсаковым и поищу тему поинтереснее и людей
поярче. Ну, еще раз пошепчутся, что Крюков неудачник, и пусть себе
шепчутся...
В каюту просунулся Никита с шахматами под мышкой.
- Не помешал?
Я бросился ему на шею. Никита ничуть не удивился. Скользнув взглядом по
разбросанным бумагам и блокнотам, он сочувственно вздохнул.
- Муки творчества, шалунья-рифма... Зря себя изводите, о нашей
экспедиции достаточно написать три слова: "Пришел, обледенел, удрал".
Подробности смотри в диссертации Никиты Кутейкина на соискание ученой
степени кандидата физико-математических наук.
- Никита, вы гений, - удрученно сказал я, расставляя шахматы. - Угодил
в творческий кризис, как только вернемся, буду списываться на берег.
- Вот повезло! - восхитился Никита. - Сдадите в своей квартире койку,
пока билет на самолет не достану?
Я смешал шахматы.
- Рассказывайте, что у вас стряслось.
- А блиц? - спросил Никита.
- Бросьте, вам сейчас не до игры.
- А вы делаете успехи, - с уважением сказал Никита. - В самом деле, нет
настроения.
- Но ведь у вас все хорошо, целый чемодан бесценных протоколов.
- Зря иронизируете, действительно бесценных, наши лабораторные данные
блестяще подтверждаются натурными испытаниями.
- Я вовсе не иронизирую, рад за вас.
- А за себя? - спросил Никита. - Исповедуйтесь сначала сами.
- Вас понял, - сказал Никита. - "О господи, - взмолился юрист, - пошли
мне кошмарное преступление!" Вам не повезло: экспедиция, которая так бурно
началась, завершается под звуки флейты. Все живы-здоровы, никто даже не
простудился, все удовлетворены: Чернышев - тем, что его не сняли, экипаж -
тем, что экспедиция, куда брали только добровольцев, проходит на удивление
безобидно, научные работники - и говорить нечего: программа-минимум почти