"Владимир Санин. Точка возврата (Повесть)" - читать интересную книгу авторапосадки Анисимов приказал себе запомнить, что слева, вдали, торчат две
скалы. Никогда раньше он тех скал не видел - потому, наверное, что находились они в стороне от проложенной трассы, но допускал, что о них может знать Белухин, который на Северной Земле прозимовал не один год. Так оно и оказалось. - Островов здесь, однако, бог разбросал добрую сотню. - Белухин задумался. - Не заметил, впритык скалы или поодаль одна от другой, а промеж ними седловина? - Похоже. - Тогда Колючий. - Белухин оживился. - Колючий! - уверенно повторил он. - Это, Илья, считай, до Среднего километров пятьдесят с копейками, по карте проверишь. Островок - с гулькин нос, переплюнуть можно... А хорошо бы, если Колючий, лет двадцать назад она там еще стояла. - Кто она? - не понял Анисимов. - Не кто, а что, - поправил Белухин. - Избушка Труфанова, охотник был такой знаменитый, морского зверя промышлял: песца, медведя - это еще до запрета. Угрюмый был старик, вдовец и нелюдим, а силы непомерной, я у него неделю жил, разуму учился. Стоя у полыньи, в которую ушел самолет, Анисимов мысленно восстановил направление посадки, уверенно махнул рукой. - Там были скалы, километрах в шести... Нет, пожалуй, все восемь наберутся. И люди двинулись к острову - по компасу, который у Анисимова всегда был при себе. Величина магнитного склонения для Северной Земли была известна, сделали большую, градусов на сорок поправку, и пошли. Белухин ступал за собакой, окрикивая, чтоб не ушла далеко, поминутно сверяясь с компасом и мечтая о том, чтобы Анисимов не ошибся и направление указал правильно. Ледяному полю не было конца. Шли уже часа четыре, шли тяжело: непроглядная темень, местами на сотни метров простирался глубокий, до коленей, снег, потом начинался почти что голый лед, гряды торосов, которые приходилось обходить - не лезть же на них с носилками, и люди очень устали. Луна, выгляни, молил Белухин, когда на последнем привале с трудом разбудил жену, освети окрестность, позволь увидеть Колючий. Рядом он должен быть где-то, ты хоть на секунду выгляни, а потом снова спрячься, чуточку, самую малость поиграй с нами в прятки. Но луна не выглядывала, и Белухин шел в темноту. Как все полярники старого закала, он суеверно уважал Арктику и ее всемогущество, знал, как легко и безжалостно губит она зазнаек, и всегда старался не идти ей наперекор: пустился в путь на день - бери еды на неделю, замело - обожди, усомнился в дороге - вернись, если можешь, обратно. На собственном опыте он познал, что ждет человека, нарушившего Полярный закон, раза три или четыре в своей жизни он обязательно должен был погибнуть, но всякий раз Арктика почему-то его прощала, милосердно дарила шанс, за что Белухин долго и горячо ее благодарил. Подари и теперь, молил он, видишь сама, некуда нам возвращаться, не должна же ты погубить неповинных людей только за то, что синоптик на Среднем не разгадал - куда ему! - твоей несказанной мудрости. Не пускаешь, прячешь луну - задержи поземку, на худой конец морозу прибавь, но не меняй направления ветра и не усиливай его. Ведь за полсотни Анюте, горевал он, видишь, отяжелела она, и сердечко у нее с |
|
|