"Владимир Санин. Точка возврата (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Разбирается, шкет, - с уважением сказал Солдатов. - Быть ему большим
начальником.
- Разговор есть, Илья, - сказал Белухин. - Решать надо.
Анисимов осветил фонарем сбившихся в кучу людей. Они перестали
пререкаться и теперь молча смотрели на него, потрясенные и потерянные, не
способные к разумным действиям, ждущие от него волшебного слова. И он с
горечью и стыдом чувствовал, что этого слова не знает.




БЕЛУХИН
Повезло - ветер дул в спину.
Впереди семенил Шельмец, за ним Белухин. Иногда пес останавливался и
облаивал невидимого врага. Поначалу у многих сжималось сердце - а вдруг
медведь? - но потом все привыкли к тому, что слепой поводырь нюхом чувствует
воду. Подходил с лопатой Белухин, освещал фонарем, разбрасывал со льда снег,
определял ширину и направление трещины. Небольшая - просто перешагивали,
пошире - искали обход, стараясь ступать след в след или рядышком.
И еще хорошо чувствовал Шельмец тонкий лед, упирался и не хотел на него
ступать. Проверяли, рубили топором лунку - в самом деле, слишком тонкий,
Шельмец, пожалуй, прошел бы, а люди вряд ли.
За Белухиным тянулись женщины, Гриша, Зозуля с левой рукой на перевязи,
и каждый что-то нес; четверо мужчин на превращенном в носилки брезенте несли
Бориса, а замыкал шествие навьюченный вторым брезентовым чехлом Солдатов.
Ночь наступила темная, безлунная и беззвездная, но ветер еще не перешел
в поземку, и, когда Белухин на короткое время, экономя батарейки, освещал
путь, на душе у людей становилось тоскливо и тревожно. То здесь, то там
дыбились бесформенные, будто взорванные торосы, на пути, будто надолбы,
вставали ребром торчащие изо льда ропаки, и венчал этот до
неправдоподобности изуродованный пейзаж небольшой, размером с двухэтажный
дом айсберг, оторвавшийся, наверное, от ледника на Северной Земле. Поле это
ломало правильно, подумал Белухин, и произошло это не очень давно, лед еще
молодой, припорошен скупо.
У подветренной стороны айсберга расстелили второй чехол, устроили
привал.
Циклон, погубивший самолет, разбавил мороз теплым воздухом с Баренцева
моря, и было не очень студено, градусов десять-двенадцать. От дороги люди
разогрелись, иные даже вспотели, и долго отдыхать, охлаждаться было нельзя -
так, перекурить, подогнать одежду и обувь.
Не вытащи Белухин своего мешка, многим пришлось бы худо: иные покинули
самолет без шапок, другие без шарфов и рукавиц - потеряли где-то в суматохе,
а Невская - та вообще оказалась в модных, но мало пригодных для такой
прогулки сапожках. К счастью, они были без каблуков и влезли в огромные,
несуразных размеров запасные валенки Белухина: не так красиво, зато тепло.
Для Чистякова нашлась запасная ушанка, Горюнова обмоталась вязаным платком
Анны Григорьевны, Зозуля и Кислов надели вместо шарфов теплые суконные
портянки - словом, с одеждой и обувью дела обстояли благополучно.
Теперь нужно сказать, куда люди шли.
Все решилось в коротком разговоре Анисимова и Белухина. Незадолго до