"Евгений Санин. Греческие календы (Август, Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

постоял у входа, наблюдая за тем, как ликторы прибивают к двери его оружие.
Ни мечом с дорогой рукоятью, ни прекрасным щитом ему так и не удалось
воспользоваться. После двух памятных боев в далматской войне, когда ему
сначала камнем из пращи повредили правое колено, а затем ранили обе руки, он
доверял вести сражения своим легатам. Особенно Марку Агриппе. Он был обязан
ему своими самыми главными победами.
Не в силах отвести взгляда от триумфального оружия, Октавиан думал:
спасет ли оно теперь его самого, а затем и его потомков от зависти,
ненависти, которые переполняют в эти дни Рим и будут переполнять этот город
еще долгие годы? Война закончилась, и власть, оставшаяся в его руках на
правах победителя, в мирное время становилась для него опасной. О, он
прекрасно это понял, проезжая по улицам столицы! Как же тогда ему быть?..


* Звонок в Древнем Риме вешался на шею осужденных к сметной казни.

Так и не ответив себе на этот вопрос, Октавиан шагнул через порог, и в
ту же минуту навстречу ему бросился и повис на шее сияющий Марцелл -
тринадцатилетний сын его любимой сестры Октавии.
- А мы все видели! - радостно сообщил он и победно оглянулся на своего
сверстника Тиберия, пасынка Октавиана.
Тот завистливо засопел и, не решаясь приблизиться к отчиму, глухо
поддакнул:
- Да, мы даже немного прошли за колесницей...
- Нашли, чем гордиться! - послышался насмешливый голос, и в комнату
вошла жена Октавиана, Ливия. Одетая в нарядную столу, она приветливо
улыбнулась мужу, властной рукой отстранила от него племянника и, обняв
Тиберия, нравоучительно заметила: - Вот если бы вы сами проехали в
триумфальной колеснице...
- Проедут еще! - простодушно пожелал грубоватый Агриппа, и Гай Меценат,
по своему обыкновению, мягко улыбаясь, тоже согласился:

- Видя каждый день триумфальное оружие на двери своего дома, трудно
удержаться, чтобы самому не совершить великого подвига на благо отечества и
римского народа!
Октавиан, морщась, с трудом дослушал напыщенную фразу друга.

Юноши выбежали на улицу, чтобы полюбоваться оружием на двери, а Ливия
начала перечислять, какие блюда ожидают приглашенных на вечерний пир
гостей. Октавиан, всегда щепетильно относившийся ко всему, что касалось его
званых обедов и количества блюд, на этот раз остановил ее.
- Пойду, поработаю в свои "Сиракузы", - кивая в сторону верхнего
кабинета, сказал он удивленной жене. - Сама придумай, какие подарки и
развлечения можно устроить гостям. Или попроси Марка с Гаем. Они помогут.
Агриппа с надеждой взглянул на Мецената. Тот, хитро прищурившись,
охотно кивнул.
Поднявшись на второй этаж Октавиан плотно прикрыл за собой дверь и
прямо в одежде и обуви лег на ложе.
"Так как же теперь быть?" - снова подумал он.
Проклятия и угрозы, услышанные им во время триумфа, никак не выходили