"Владимир Михайлович Санги. Женитьба Кевонгов " - читать интересную книгу автора

Касказик удовлетворенно заметил: Чиндын возмужал. Но чего он так
привязан к этому пришельцу?
Броня хлопотал, накрывая нехитрый стол: коврига хлеба, жареная рыба,
чай. Ему помогал могучего роста человек, примерно одного с ним возраста,
назвавшийся Громовиком.
В отличие от многих Громовик не носил бороды. Глаза веселые. Когда
гостям постелили, Громовик со смехом рассказал о своей судьбе. Он из-под
Киева. А попал на Сахалин вот после какого случая. Жандарм своими
притеснениями озлобил мужиков. Те подловили его однажды и расправились, как
могли. Нет, не бил Громовик жандарма, даже пальцем не тронул. В тот
злополучный час он сидел на лавочке у своей хаты и орал на всю деревню,
взвизгивая и потирая ладони от удовольствия: "Так його, панского холуя! Так
його! А зараз пид рэбра йому, бисову сыну, пид рэбра!"
Нет, не участвовал Громовик в мужицкой расправе, но и его отправили в
каторгу на Сахалин - за "длинный язык".
Недавно его, как исправляющегося, перевели в поселенцы. Теперь он
плотничает. Многие ссыльнопоселенцы застраиваются, вот и приглашают
подсобить.
После чая Броня сказал:
- Сегодня не будем заниматься сказками. Вот пишу письмо в Петербург. Мы
с Чиндыном набросали. Послушайте-ка, пожалуйста, некоторые места. "Очень
прошу посодействовать найти благотворителей в Петербурге, которые бы
захотели помочь делу устройства гиляцких школ на Сахалине. Мой опыт за эту
зиму дал хороший результат. Выучилось читать и писать более 10 человек.
Жалко будет, если первый опыт остановится на этом... Дал пока средства
губернатор из фонда - 150 рублей, но я не уверен, будет ли так же добр на
этот год. А в Петербурге, быть может, есть люди, которые не прочь укрепить
это хорошее дело и связать его со своим именем. Гиляки - симпатичный,
способный народ, безусловно заслуживают внимания и заботы. Посодействуйте,
пожалуйста, просвещению инородцев. Ведь в Петербурге большой круг лиц,
которых вопрос об российских инородцах сильно интересует. Известно, среди
таких лиц имеются богатые и влиятельные. Нельзя же только брать с инородцев,
надо же что-либо и дать им".
Встреч и впечатлений у Касказика было в те дни больше, чем за все годы
его жизни. Не все понял Касказик.
Поразила его и последняя встреча. Они втроем - Касказик, Фулфун и
Чиндын - возвращались в Выск-во. В лесу наткнулись на толпу каторжан -
одиннадцать человек. Касказик выхватил нож. Бородатые же люди хохотали,
указывая на него и хватаясь за живот. Поодаль от них - Кворгун с
револьвером. Кворгун улыбался и заговорщицки подмигивал. Чиндын презрительно
сплюнул, попытался объяснить так ничего и не понявшему Касказику. Эти
каторжники - "вечники". За прежние побеги и другие провинности им дали
немыслимо большие сроки каторжной работы, некоторым до ста лет. Они заранее
условились с надзирателем, бежали из тюрьмы и встретились с ним в лесу. За
каждого "беглого" казна по три рубля выплатит. Деньги заберут "беглецы",
Кворгуну же от каждого достанется по полтиннику.
Мудрое решение принял Касказик: отдал единственную дочь в большой род
рыбаков и медвежатников. Вырастет Иньгит в этом сильном роду, принесет ему
продолжателей.