"Владимир Михайлович Санги. Женитьба Кевонгов " - читать интересную книгу автора

надзирателем, "Большим Начальником", как сам себя именовал. А спотыкается и
нехорошие слова говорит - это он подражает прежнему надзирателю, считает,
что начальнику положено так вести себя.
То, что пережил Касказик, и то, что он сейчас видел, было слишком
далеко от его понимания. Порой ему казалось, что это сон, страшный сон.
Вблизи одного селения произошла встреча, никак не отразившаяся на жизни
Касказика, но о которой потом узнает весь просвещенный мир. А всему причиной
собака, двухлетний кобель, увязавшийся за хозяином.
Глупый кобелек запропастился куда-то. Касказик остановился у дороги и
увидел необычную нарту - на больших колесах, ее весело тянули две лошади.
Кроме каюра-возчика, еще двое: один в генеральской форме, другой в штатском.
Штатский, увидев нивха, близоруко сощурился. Бледное, заметно одрябшее от
долгой дороги лицо оживилось.
"Однако большие тянги-начальники, - подумал Касказик. - Неловко
отвлекать важных людей..."
- Эй, стой! - крикнул все-таки он. - Не видели ли где мою собаку?
Молодую, хорошей породы...
Нивху не суждено было узнать, с кем его столкнула судьба. Для штатского
глава вымирающего нивхского рода был просто "гиляк", а для Касказика великий
русский писатель Чехов - одним из "больших тянги".
- Ничьей власти они над собой не знали и знать не хотят. Красивый,
гордый народ. Но, видно, век их уже определен, - сказал Чехов, когда
тарантас тронулся.
- Мною издан приказ принимать инородцев в окружной лазарет за счет
казны. В голодные годы выдаем им пособия мукой, крупой. Но смотрители,
старосты, надзиратели нашли здесь возможность обирать инородцев. Пришлось
издать приказ, чтобы у них не отбирали имущества за долги.
Чехов внимательно слушал генерала-губернатора, ощущая в душе холодок
отчуждения, пытаясь определить, откуда и почему он возник.
- Я издал приказ принимать гиляков в надзиратели, ибо это нововведение
имеет целью и обрусить, - продолжал губернатор.
Тогда великий писатель сказал:
- То, что близость тюрьмы к гилякам не обрусит, а лишь вконец
развратит, доказывать не нужно. Гиляки далеки до того, чтобы понимать наши
потребности. Если уж необходимо обрусить и никак нельзя обойтись без этого,
то, я думаю, при выборе средств надо брать в расчет не наши, а их
потребности. - И помолчав, продолжал: - Впрочем, обрусение началось задолго
до вашего приезда. А началось оно с того, что у чиновников, получающих даже
самое маленькое жалованье, появились собольи и лисьи шубы, а в гиляцких
жилищах - русская водочная посуда.
Фулфун и Касказик пришли в большое, в одну длинную пыльную улицу,
селение. В годы юности Касказика здесь была тайга, и небольшое стойбище
встречало приезжих громким лаем сытых собак. У причудливого дома - церкви
Касказик услышал подозрительный звон. И увидел невероятное зрелище: по
площади медленным шагом проходила группа бородатых, мрачных людей,
закованных в цепи. Он побелел лицом: те разбойники, что побывали в его
стойбище, - из этих людей!
Чиндына нашли в небольшом, чисто прибранном доме. Броня, стройный,
высоколобый, с пристальным взглядом молодой человек, обрадовался, увидев
гостей.