"Владимир Михайлович Санги. Женитьба Кевонгов " - читать интересную книгу автора

имело четыре то-рафа и жило в нем человек двадцать. Сейчас девять жилищ.
Хорошо встретили Высквонги своего ахмалка. Этот род брал женщин и в
стойбищах, расположенных еще выше по Тыми, у самых истоков, и в большом
селении Руй на западном побережье, где теперь, как говорят знающие люди,
появился пост Александровск с большой тюрьмой. Касказик так толком и не
понял, что такое тюрьма - яма, что ли, в которую сажают людей за всякие
провинности.
Одноглазый Фулфун, старейший рода Высквонгов, и другие почтенные
мужчины угостили Касказика хорошим чаем, водкой, медвежатиной, редким
лакомством - русским хлебом.
Касказик узнал, что стойбище Выск-во увеличилось не потому, что в роду
стало много людей. Это приехали с верховьев Тыми люди других родов - их
оттуда вытеснили тюрьмы.
Чиндына не было ни в родовом то-рафе, ни в других жилищах, куда
Касказик заглянул на чай. Фулфун угадал мысли Касказика.
- Сын у Брони [Б.О.Пилсудский (1866-1918) - ученый-этнограф. В 1888
году студентом Петербургского университета был арестован по делу А.Ульянова
в связи с покушением на царя Александра III и сослан на Сахалин. На острове
вел большую научную работу. Опубликовал несколько статей по этнографии и
фольклору нивхов, собрал богатую коллекцию по этнографии айнов. Составил
словари: айнский, нивхский, орокский и магунский (ольчей). Автор известной
публицистической статьи "Нужды и потребности сахалинских гиляков". Первый
просветитель нивхов и айнов, просветительную работу вел на свои
средства.], - сказал он, часто мигая слезящимся глазом. И пояснил:
- Ссыльный какой-то. Только непохожий на других. Записывает нивхские
предания, легенды, учит наших детей грамоте. Чиндына обучил русскому слову,
писать научил. Пойдем в русское стойбище, сам увидишь.
Броня перебрался в южные стойбища, забрал своего ученика с собой -
чтобы переводил тексты сказок.
Фулфун провел поречной луговиной, и за излуками Тыми показалось
селение - свежерубленые избы в два ряда.
Первый, кто попался на глаза, - молодой нивх, странно одетый. На нем
лихо заломлена фуражка с красным околышем, револьвер на боку. Но еще более
странным было его поведение. Вихляющей походкой переходил он от дома к дому,
бесцеремонно приставал к прохожим. Увидев сородичей, глянул на них
исподлобья, заплетающимся языком произнес оскорбляющие достоинство человека
слова.
Фулфун рассказал, кто это - никем не уважаемый человек, ленивый и
лживый. По имени Кворгун. Дадут ему водки понюхать, а он придуривается,
изображает пьяного.
Здесь вначале надзирателем был военный. Поселенцы поили его водкой, и
он, шатаясь и распевая песни, добирался поздними вечерами домой.
В прошлое лето вызвали несколько нивхов в округ. Среди них был Кворгун.
Из окружного центра он вернулся в фуражке, при бляхе и револьвере.
Оказалось, вызванным зачитали приказ начальника острова, в котором
говорилось: "Ввиду крайней необходимости в людях, хорошо знакомых с
местностью, и для облегчения сношений местного начальства с инородцами
нанимать гиляков в надзиратели, поощрять их в этом деле, за каждого
пойманного (или убитого) беглого награждать положенным денежным
вознаграждением - 3 рубля за одного человека". Так нивх Кворгуп стал