"Владимир Михайлович Санги. Женитьба Кевонгов " - читать интересную книгу автора

значит, надо.
- Чай будем пить, - сказал Касказик.
- До наших ахмалков всего два поворота, - просительно вымолвил Ыкилак.
Наукун повернулся к брату спиной, достал из лодки топор, принялся
усердно рубить сухостойную лиственницу. А когда стемнело и отдельные серые
стволы берез слились с черным лиственничным лесом, три лодки - две
спаренные, одна чуть позади - неслышно проскользнули по черной воде мимо
стойбища ахмалков. Старейший Кевон решил не показываться сейчас им на
глаза - не время, явится зимой с богатым выкупом. А сейчас ждут другие дела,
не менее важные, чем женитьба: нужно навсегда наладить мир с людьми рода
Нгаксвонгов. Навсегда...

Глава 13

Дорога, она всегда клонит к раздумьям. Думы приходят не только к тем,
кто в дороге. Думы охватывают и тех, кто пожелал им удачного пути.
Век нивхской женщины короток. Сорок затяжных, буранистых, голодных
зим-близнецов, сорок горячих от работы лет-близнецов, до десятка мучительных
родов - и к женщине обращаются "мамхать" - старуха.
Она стояла с непокрытой головой, маленькая Талгук, мать быстроногого
юноши Ыкилака и жена седовласого, крепкого, как пень от недавно срубленной
лиственницы, Касказика.
Когда Талгук привели в род Кевонгов, чтобы сделать женой удачливого
добытчика, крепконогого Касказика, род этот занимал стойбище на берегу
нерестовой реки. И еще их мужчины жили на лагунах Пила-Керкк - Большого моря
[Нивхское название Охотского моря.].
Ее сватали несколько родов. Каждый сторожил время, когда можно будет ее
забрать. А люди из далекого стойбища Нгакс-во, что на берегу туманного моря,
пытались увезти ее еще маленькой девочкой. Но отец не дал им сделать это.
Пусть дочь доживет в его то-рафе до своей поры, а к тому времени ымхи
соберут выкуп...
В то лето ей исполнилось тридцать три ань [Раньше нивхи вели
летоисчисление по временам года. Ань означал зиму или лето. Год равнялся
двум ань. Сейчас летоисчисление унифицировано: ань приравнен к году. В
романе ань дается в старом значении.]. Было тогда много водки, но еще больше
крови...
Люди из Нгакс-во поднялись вверх по Тыми на двух долбленых лодках. И по
сей день перед глазами Талгук - груда собольих шкур и горностая, богатая
шапка из лисьих лапок старейшему рода и нерпичьи шкуры - на одежду и
торбаза, белая кожа морского льва - на подошву для торбазов и шкуры морского
котика, сало свежее и топленое, штуки синего китайского ситца, айнский
чугунный котел, топор, шомпольное ружье... И водка. Водки на два дня
повальной пьянки. Да, был могуществен род людей Нгакс-во, что живут на
холодном берегу моря.
Но раньше этих людей приезжали седовласые сваты с верховьев Тыми. Отец
согласился тогда отдать Талгук в род Кевонгов. Дело задерживалось из-за
выкупа, который дружно собирали ымхи - люди рода зятей. К зиме Талгук должна
была переехать в верховья Тыми.
Пока Кевонги собирали выкуп, нагрянули люди с морского побережья.
Сучок-дед, как звали отца Талгук, сперва отказался разговаривать с