"Маргит Сандему. Лед и пламя ("Люди Льда" #28)" - читать интересную книгу автора

и была совершенно очарована тихим покоем, красивыми, мягкими линиями
ландшафта. И теперь вдруг ее охватила печаль.
Прямо к границам Гростенсхольма подступали новые дома. Сплошная
застройка распространялась в последние годы быстрыми темпами. Везде по
дороге к дому Сигне Белинда видела новые высокие трехэтажные дома. Это
причиняло ей боль неизвестно почему. Сигне болтала об этих современных домах
с восхищением, и Белинда при этом кивала, потому что Сигне была всегда
права. Но она чувствовала себя так, как будто ее резали.
- Что говорили о планах твоего мужа Люди Льда? - спросила она, когда
они входили через внушительные ворота усадьбы - свадебного подарка
Александра Паладина своей дочери Габриэлле несколько сот лет тому назад.
- Люди Льда? Ты с ума сошла! Герберт и заикнуться бы не мог об этих
планах, он никогда бы не купил поместье. Но теперь усадьба его, и он может
делать с ней то, что захочет.
Белинда не узнавала свою старшую сестру. Точно она слушала речи
Герберта. Так ей казалось.
Погруженная в раздумья, она остановилась и посмотрела на холм, который
они только что миновали. Но пылающие краски на небосклоне потухли и
сменились серо-пепельными. Линия горизонта была четкой и безжизненной.

Некоторые люди родятся, чтобы потерять кусок пирога, не донеся его до
рта. Белинда была из числа таких людей. Подошвы ее башмаков застревали в
обочинах тротуара, ее защемляли в дверях. Она тыкала людей, которым подавала
руку для приветствии, большим пальцем. Такие маленькие несчастья
объясняются, очевидно, неуверенностью. "Сейчас я выберу не ту дверь", - с
испугом говорят они себе и, действительно, вламываются в самые интимные
уголки. Мысль о неудаче застревает в них так прочно, что они совершают
неудачный поступок из чистого самовнушения. У Белинды многое, видимо,
объяснялось неуверенностью в себе. Она была вторым ребенком в длинном ряду
братьев и сестер, и все ее братья и сестры были равно удачны и умны. Белинда
была не то, чтобы глупа, но, возможно, ее реакция и мышление были немного
замедленны по сравнению с другими. Бесхитростность в лучшем значении этого
слова - вот, пожалуй, правильное название для этого.
Не была она и писаной красавицей. Она была нормальной - ни безобразной,
ни красивой, со светло-русыми густыми волосами и добрыми глазами. Но если уж
кто-то родится в семье с явно замечательным ребенком, то разница становится
колоссальной. Лучшее, что мать сказала о Белинде, было, кажется, следующее:
"Блаженны простодушные, ибо они обретут Господа!" Именно эта мысль приходила
в голову при виде Белинды.
Звездой в семье была Сигне. Она была совершенством, о чем родители
твердили и Белинде. "Посмотри на Сигне, как она с этим справляется! Ты же не
хочешь быть хуже Сигне?" Эти слова преследовали ее с самого младенчества.
"Ах, возможно ли представить себе, что эти двое - сестры?"
Можно было бы предположить, что в душе Белинды зрела огромная ненависть
к Сигне. Но это было не в ее характере. Она становилась только менее
значительной, в то время как ее преклонение перед Сигне возрастало. То, что
делала Сигне, делала и Белинда. Мнения и суждения Сигне становились ее
мнениями. Если у Сигне было розовое платье, то Белинда тоже хотела иметь
такое, хотя оно вовсе не было ей к лицу. Она перенимала даже голос и речь
сестры. Потому что если все любили Сигне такой, какой она была, то они,