"Маргит Сандему. Глубины земли ("Люди Льда" #24)" - читать интересную книгу автора

- А разве они не живут своей общиной?
- Да, поэтому у мастера все еще иностранное имя. Гийом Симон, так,
кажется, его зовут. Но как простые шахтеры смогут выговорить такое? Поэтому
его зовут просто Коль Симон, или еще проще - Коль* [Уголь.], он такой
черный.
- Черный - в каком смысле?
- Волосы и глаза. И он жуткий грубиян. А когда разозлится, то просто
опасен. Но в шахте он настоящий мастер своего дела.
"Да уж, точно, грубиян", - подумала она - ей уже пришлось слышать его
голос. Вполне достаточно, чтобы сложилось определенное мнение.
- Хорошо, - произнесла она растерянно, бросив последний взгляд на
кажущееся совсем безнадежным помещение. - Посмотрим теперь мою комнату?
Нильссон вновь галантно поднял ее саквояж и открыл дверь.
- Тяжелый, - заметил он.
- Там книги, - сухо ответила она.
На это ему сказать было нечего.

Они шли по высушенной осенней дороге - или улице, если говорить
красиво, - и Нильссон продолжал болтать.
- Когда директор в отъезде, ответственность за контору, конечно, на
мне... Вот тут в первом доме живет Густав, кузнец. У всех его детей
чахотка... Я думаю, директор Брандт мной доволен. Ему сейчас нелегко,
поэтому надо с пониманием относиться к тому, что он большинство дел
переложил на мои плечи.
Анна-Мария кивнула:
- Да, он овдовел, я знаю.
- Какая трагедия, - с пафосом сказал Нильссон. - Такая прелестная жена!
Умерла при родах. Да, конечно, это случается, но она была настоящий ангел!
Здесь, во втором доме, живет Севед. Когда он в шахте, к жене наведываются
хахали. Никто уже и не знает, и меньше всех она сама, кто отец младшенького.
Ну! Вот мы и пришли. А вот и Клара, у которой барышня будет жить. Добрый
день, Клара, я привел тебе жиличку.
Унылого вида женщина, стоящая в дверях, не ответила, а только с кислой
физиономией кивнула Анне-Марии и жестом пригласила ее войти.
- Ладно, тогда я пошел назад в контору, - заявил Нильссон. - У меня там
куча дел.
Клара пробормотала: "Балаболка в штанах", идя по коридору перед
Анной-Марией. Коридор был темный, краска на стенах облупилась, но пахло
чистотой. Клара, женщина, возраст которой определить было абсолютно
невозможно, открыла одну из дверей.
- Вот комната, если барышне будет угодно, - агрессивно пробормотала
она.
Могло быть и хуже. Мебель довольно простая - кровать, стол, стул и
умывальник. Самодельный комод с изречением из библии наверху. Цветок на
окне.
Анна-Мария повернулась к ней и застенчиво улыбнулась:
- Здесь замечательно. Вы очень чистоплотны, фру Андерсдаттер. Везде
такая чистота!
- Стараюсь, - ответила Клара без улыбки.
- Больше и сделать нельзя, - улыбнулась Анна-Мария.