"О'Санчес. Воспитан рыцарем ("Хвак" #1) " - читать интересную книгу автора

не тем, за кого себя...
Внезапная догадка пронзила Лина насквозь, уже за дверью, под открытым
небом он УВИДЕЛ - и ноги отказались идти!.. Нафы, нечисть! Постоялец ни при
чем, это нафы, водяные подземных вод, пришли в их дом дань собирать!
Они стояли впятером на пустом дворе, освещаемые полною луной и фонарем
из рук Мусиля. Они ждали. Трактирщик выпустил скользкую от пота ладонь
мальчика, отошел на четыре шага и с поклоном обтер ее о передник:
- Вот наша дань, о нафы. Будьте милостивы к оставшимся, а мы свое слово
держим, а вы у нас завсегда в полном почете.
- Маловата дань, - промолвил старший из нафов, жабий рот его раскрылся
и потек голодной слизью...
Лин уже упал бы в обморок, но маленький охи-охи, продолжая пищать,
выпустил коготочки и впился ими в грудь и в руку Лина. Острая боль отвлекла
его, не позволила потерять сознание.
"Беги", - приказал он себе, но куда там: ноги привели его во двор, а
дальше слушаться не желали. Мусиль как заведенный продолжал кланяться нафам,
а они составили из себя полукольцо и медленно двинулись по направлению к
Лину. Выглядели они почти как люди, но вывороченными ступнями и животами
походили также и на лягушек. Широкие, белые, толстобрюхие, почти в четыре
локтя ростом каждый...
- Ступай, хозяин, долг твой принят. Иди, мы во дворе попируем... Потом
уйдем.
- И кем это вы тут собрались пировать? Ба-а, кого я вижу! Это же нафы,
клянусь титьками богини Уманы!
Голос у воина хриплый, орет как спросонок, но он уже одет, в портках, в
сапогах, черная рубашка без камзола... Огромный меч в левой руке... Воин
повел мечом и очертил в неровный круг небольшой кусочек двора, в котором
только и нашлось места, что ему и Лину. Лин попытался было предупредить
воина, что нафы не боятся ни стали, ни серебра, что мечом с ними не
справиться, но язык его присох к небу и все, что он мог, - это всхлипывать.
Не слушался его язык! Нет, это не от страха, а от нафьего колдовства: крик
жертвы им мешает почему-то, они всегда насылают немоту, бессилие и мрак в
сознание, прежде чем пожрать...
Старший из нафов первым достиг оградной черты и потрогал лапой-рукой
невидимую стену:
- Колдовство твое слабое, служивый, сто раз вдохнешь, сотый уж не
выдохнешь. Кто нам в добыче мешает - сам добычей становится. Таков наш
закон. Мяса в тебе много, хорошая будет сытость... Теперь ты нам
принадлежишь.
- То есть как это - вам??? - изумился воин, подсучивая левый рукав
рубашки, меч в руке слабо покачивался справа налево, в опасной близости от
заколдованной черты: стоит чем бы то ни было коснуться магической защиты - и
она рухнет. - Я Его Светлости герцогу Бурому принадлежал мечом и головой,
согласно присяге, даденной от весны до осени, а также письменному договору
по дозорной службе, от осени и до лета, он же мне деньгами за доблесть и
верность платил. А тут какие-то лягушки пришли, квакают невесть о чем!
Клянусь бородавками на титьках вашей вонючей богини Уманы...
- За святотатство мы съедим тебя живьем, не лишая разума и воли. Дыши,
делай последние вдохи, смертный, твое заклятие иссякает... Ты же не колдун,
смертный... Ты - мясо. Можешь трусливо омочить своею струей ноги напоследок,