"Давид Самойлов. Люди одного варианта (Из военных записок) " - читать интересную книгу автора

легче в наступлении, когда для того, чтобы ворваться в расположение
противника, не надо преодолевать минные поля и проволочные заграждения.
Наша часть была предназначена для глубоких рейдов на оперативном
просторе. Думаю, что это в какой-то мере удалось нам в наступлении между
Вислой и Одером.
Штаб фронта в ту пору представлял собою большое слаженное учреждение,
располагавшееся километрах в ста, а то и больше, от передовой. Зная схему
дислокации, можно было в любом месте разыскать его отделы и службы. Охрану
нес специальный батальон. К штабу вела ВАД - Военно-автомобильная дорога -
всегда одного и того же номера. И мы за много километров знали, что попадем
на место, увидев на перекрестке знакомых регулировщиц.
Смена географических мест - единственное, что отличало службу множества
военных чиновников в штабе фронта от службы в любом тыловом военном
учреждении.
Часть разведотдела состояла из таких чиновников, не нюхавших пороху и
лишь получавших очередные регалии за успешные операции фронта.
Другие офицеры регулярно выезжали в боевые подразделения, принимая
непосредственное участие в операциях. В этих, как например, в полковнике
Данилюке, было меньше штабного лоску. Наши ребята часто сопровождали их в
командировки на передовую.
Жили мы в прекрасном лесу, среди сосен и орешников, вместо занятий
дремали до полудня на полянках в отдалении от войны.
Мечталось о возвращении и о доме. После открытия второго фронта виделся
уже конец войны.
Второй фронт был воспринят с той перегоревшей радостью, с какой
принимается согласие долго строптивившейся невесты...
Окрестные мужики, привыкшие хозяйствовать в лесах, гнали самогон на
укромных полянах. Их со всеми припасами накрывали разведчики и налагали
дань. Мужики, крякая, отдавали часть самогона. Исчезали в более потайные
места. Делом чести было отыскивать их снова.
Ввиду изгнания деловода Бердюгина вернувшийся временно в часть командир
Харитонов приказал мне составить месячные отчеты по всем видам довольствия и
снабжения.
Дело это - нехитрое, но требующее известной живости ума. С этого
времени до ухода из армии я единолично вел все бумажное производство
небольшой части, сочиняя все - от отчетов по продовольствию до реляций о
награждении. Вместо пишущей машинки служил Васька Карпов - человек с
идеальным почерком. С ним я и поселился в штабной землянке.
Для сдачи отчетов мне дали двухдневную командировку в местечко
Народичи, во второй эшелон штаба, куда мы отбыли с шофером Мишей Тушинским.
Он, как оказалось, был местный. Мы находились в двенадцати километрах от его
дома.
Довольно быстро управившись, решили с Мишей ночевать у его родителей на
хуторе Любарка неподалеку от Народич.
Проехали сперва бронзовым молодым сосняком со светлым ореховым
подлеском. Миновали вброд несколько ручьев, потом небольшую речку. Пересекли
несколько смешанных перелесков и вдруг выехали к хутору Любарка. Темнело
поздно в эти дни. Ночь от дня отделяло длинное, погожее предвечерье.
Хутор не был тронут войной и как бы отделен от нее леском и полем. Он
состоял из двух десятков хат и садов, вишенных и яблоневых. Ручей,